– Господи! – Скарлетт вернулся с пивом. – Ну и местечко! Такое впечатление, что на всю эту гору мускулов не наберется и унции мозгов. Сейчас возле сортира видел, как один тип тренировался в плевании сквозь зубы. Ну и картина!
Спэн отпила пиво и поставила кружку на стол. Только сейчас она заметила, что вся его поверхность исписана и изрезана. Должно быть, еще в 60-х кто-то вырезал классическое изречение тех лет : "Люди бывают странными, но не бывают плохими". Позже кто-то подписал внизу: "Еб твою мать!"
– Вон та дверь слева, – сказал Скарлетт. – Там у них гнездо.
Спэн взглянула на сцену. Там какой-то мужчина собирал маски и укладывал их в большие картонные коробки. Потом он подошел к двери и постучал. Дверь открылась – лишь на мгновение, – и оттуда выглянул высокий негр в желтом костюме.
– Похоже, это и есть Ракстроу. Типпл его описывал именно так.
– Подождем, пока погасят свет. Тогда и нанесем им визит, – Рик Скарлетт ладонью стер с губ остатки пива.
Во время ожидания Рик пытался определить музыку, доносящуюся из динамиков. Многого он не знал, но большинство старых вещей сумел вспомнить – Карп Перкинс, Джин Винсент, Эдди Кохрэн. Когда играли "Вверх по медленной реке" в новомодной аранжировке, какая-то женщина предложила Спэн сигарету с марихуаной.
– Спасибо, – сказала Спэн. – Я уже улетаю.
– Как хочешь, – женщина пожала плечами.
– Мы пропустили начало. Как они?
– Тебе нравится рокабилли? С вуду и всеми этими колдовскими штучками?
– Конечно.
– Тогда "Боги вуду" – это твое. У них два барабана и тарелки. Мне-то не очень...
Внезапно свет погас, и она замолчала на полуслове. Раздались крики, топот и свист. Потом тонкий луч прожектора выхватил из темноты школьную доску с написанными на ней мелом словами: «Сотрем уроки жизни!» Из динамиков раздался голос ведущего:
– Сегодня у нас первый и единственный раз! "Боги вуду" приветствуют Ванкувер!
Рука, высунувшаяся из-за доски, провела по ней ногтями, стирая надпись. Микрофон усилил звук в миллион раз, и Рик Скарлетт скривился. Снова вспыхнул свет, и возрожденный Бадди Холли запел "Сегодня хорошо повеселимся".
– Пошли, – сказал Скарлетт.
Они встали и направились к левой стене. Когда они приблизились к двери, Спэн начала изображать пьяную и повисла на плече у Рика. Потом она налетела на стоявшего у двери охранника, и, пока тот пытался ее оттолкнуть, Скарлетт распахнул дверь.
В центре маленькой комнаты двое мужчин – белый и черный, – склонились над зеркалом, на которое был насыпан кокаин.
– Полиция! – крикнул Рик, и белый от неожиданности вдохнул порошок в легкие. Он тут же начал кашлять и давиться. Остаток кокаина взлетел над столом серебристым облачком.
– Эй, в чем дело? – спросил Желтый Костюм, увидев входящую следом Спэн. Она коротким ударом в живот отбросила кинувшегося за ней охранника и захлопнула дверь.
– Полегче, – сказал Скарлетт, – и никто вам ничего не сделает.
Кроме этих двоих, в комнате было еще шестеро негров – все в кожаных куртках и с коками, как у Литтл Ричарда. Повсюду валялись гитары и барабаны, а на столе лежало несколько масок вуду. Теперь они пустыми глазами смотрели на Желтого Пиджака, который молча ждал развития событий.
– Мы ищем Джона Линкольна Харди, – сказал Скарлетт.
– Вы же видите, что его здесь нет.
– А вы кто?
Желтый Пиджак помолчал, потом ответил:
– Ракстроу. Стив Ракстроу.
– А он? – Скарлетт кивнул в сторону продолжающего кашлять белого.
– Спросите его.
– Я повторяю вопрос: кто он?
– Это наш барабанщик. Шли бы лучше посмотрели концерт.
– Где Харди?
– Понятия не имею. Я ему не сторож.
– Кэти, сколько здесь было этой дряни?
– Где-то полторы унции.
– Хранение наркотических веществ, Ракстроу.
– Не докажете. Я иду звонить адвокату.
– Звоните. Наркотики здесь, вы здесь.
– Ваших показаний недостаточно.
– Это вы будете объяснять судье.
Несколько секунд Ракстроу думал. На всех пальцах у него были массивные перстни. Его мощная фигура была втиснута в элегантный костюм с зауженной талией. К верхней губе будто приклеены тонкие усики, которые теперь презрительно топорщились.
– Ладно, – сказал он наконец. – Поговорим наедине.
– Где? – спросил Скарлетт.
Негр указал на туалет справа. Они с Риком прошли туда, закрыв за собой дверь.
– Зачем вам Джонни? Вы знаете, что он мой кузен?
– Знаю.
– Так в чем дело? – Ракстроу сел на раковину, поставив одну ногу на унитаз.
– Одну из его подружек зверски убили. Мы ищем, кто бы это мог сделать. Известно, что Харди был ее сутенером и снабжал ее наркотиками.
– Ладно. Вы не трогаете меня и ребят, а я через пару дней сведу вас с Харди.
– А где он сейчас?
– Сперва договоримся.
Рик задумался. В такую же игру они играли с индейцем – и проиграли. Но сейчас игрок был другим.
– Предлагаю так. Мы забираем этих двоих, а остальных отпускаем. Их мы отпустим только после встречи с Харди.
– Слушай, начальник, пойми мое положение. У меня турне по сорока городам, и этим парням нужно играть. Они не могут сидеть в кутузке. Вот смотри, – он достал из кармана график. – Ты знаешь, где я буду, и знаешь, что я никуда не денусь. Не трогай их.
Скарлетт поглядел на бумагу.
– Ладно, пойдем на компромисс. Забираю только порошок. И еще – в качестве выкупа я хочу одну из этих масок.
Ракстроу нахмурился:
– Вы не знаете, что просите. Каждой из них больше ста лет. Это уникальные вещи.
– Тогда я возьму две. Иначе потребую таможенную декларацию. Они ведь не здесь сделаны.
– Это произведения искусства. На них не заполняют декларацию.
– Значит, вы не платили налог. Повод найдется.