«Комментарий дал директор клиники, доктор Митчел: лечащий врач Кейси Хоппер сейчас в отпуске. Но я знаю, она сделала всё, что в её силах», – журналисты вставили слова Митчела.
«Ложь».
Кейси перелистнула новость о гибели её пациента, не в силах снова вынести нахлынувшие чувства, которые Кейси так старательно отгоняла от себя. Палец автоматически хотел листнуть информацию дальше. А она не задумывалась. Сейчас в принципе мало кто умел это: думать. Информация хранилась в мозге колоссально малое время, а вот эмоции…Эмоции являлись отголосками прошлого. Того самого, про которое все стремились забыть. Но сейчас всё точно воссоединилось в Кейси, ведь она никогда не чувствовала себя такой наполненной.
Поэтому она не дала пальцам сделать привычное движение и провернуть новостной блок.
Стивен Томпсон. Слёзы. Похороны. Стивен Томпсон. Беззвучный крик, который вырывался из груди, но так её сжимал. Потерянный билет. Сердце. Комнаты. Макс.
Всё встало на свои места. В серых глазах Кейси отражалось событие по значимости на втором месте после президентских выборов.
Премьера фильма «100 лет» и пришедшие на кинофестиваль гости. Прекрасные девушки в роскошной электроодежде, которая каждый кадр имитировала новый наряд. Симпатичные молодые мужчины сопровождали дам и в руках держали по бокалу. Один бокал обхватили руки со знакомыми запонками на манжетах. Кадр получился битым – неловкий фотограф. Но Кейси нажала на него и развернула во всей многомерности. Она увеличила изображение. И вот посетители кино уже стоят посреди комнаты. Кейси сделала облёт камеры. Вверх. Сбоку. В комнату зашёл Макс.
Он остановился напротив своей битой голограммы. Запонки блестели в свете софитов. Улыбка. И безобразно пустое лицо.
– Я хотел тебе сказать, – Макс не смотрел на девушку. Он смотрел на себя, а нос его побагровел.
***
Макс не пытался возвращать Кейси. Он бы и сам себя не вернул. Думая об упущенной возможности, он ловил радостный лай Джаггера. Пёс глубоко дышал. Он ткнул мокрым носом в ладонь Макса. Макс улыбнулся.
– Ладно, побежали! – крикнул он, а Джаггер поддался команде.
Что может быть лучше – бежать бок о бок со своим хозяином по мокрым улицам? Каскад огней от газовых фонарей отражался в лужицах. Проехавший киберкэб окатил Макса.
Макс затормозил. И ругнулся. Джаггер чуть приостановился: он знал, когда хозяин ругался. Но увидев, что Макс совершенно не злой, вильнул хвостом и побежал вперёд.
«Почему кэб обдал меня водой? Ведь силовое поле сдерживает от всего происходящего с левой стороны», – подумал Макс.
Впереди радужной дымкой блестело силовое поле – разглядеть поломку не составило труда. Похоже, режим «Осень» в тестировании дал сбой и повлиял на силовое поле.
«Что ж, поддайте энергии, ребятки!» – безмолвно попросил Макс и заметил, что Джаггера нигде нет.
– Джаггер, дружок? – Макс свистнул. Джаггер ответил коротким лаем в дали. Сердце Макса успокоилось: Джаггер стоял на проезжей части, пробежав через бит в системе силового поля.
– Возвращайся, Джаггер! – крикнул он.
Джаггер, так желавший перейти дорогу, остановился, чтобы развернуться. Но не успел.
Скрип колёс. Макс услышал, как заскулил Джаггер. Стон пса ранил сердце Макса навсегда. Шрам никогда не заживёт. Хлопнула дверца. Женский вопль. Шрам будет навеки кровоточить.
***
Система нейросети оповестила инспекцию об аварии. Прибывшие специалисты работали на месте происшествия. Тело Джаггера накрыли простыней. Молодой парень в защитном костюме подошёл к Максу.
– Мы можем взять его клетки и сделать точно такую же собаку, – предлагает он.
Макса точно оглушили.
– Сделать? Это будет уже не Джаггер, – кричал Макс. – Кроме того, Джаггер – не вещь!
– Понимаю, но в какой-то степени повезло, что это пёс. Клонирование людей запрещено, поэтому будь он человеком…
– Что такое? Повезло? – Макс обезумел от горя и взял парня за грудки.
Подоспел инспектор.
– Оставьте его в покое! – потребовал он.
Макс поставил парня на место. Он снова заговорил.
– Извините, но это моя работа, – Макс хотел убежать и не слышать заученный текст, который прозвучит через мгновение. – Обратитесь в Комнаты Конвергенции. Там вам сотрут память вашей собаке. Проработают и берут блок из чувства вины. Удалят модуль эмоций, связанный с потерей.
Макс ушёл домой. Один.
«Какое странное чувство, – думал он. – Уйти вдвоём, а вернуться в одиночестве».