— Гм. После того, как они хорошо провели время тут в Бостоне. Как почетные гости вашей Колонии Залива.
— Вы несколько утрируете. Но как бы там ни было, они бежали. И увы, следопыты их не нашли. В Нью-Хейвене.
— Эти ньюхейвенцы повели себя очень гадко. Они совсем никак не помогали вашим следопытам.
— Я не отвечаю за нью-хейвенскую колонию, мистер Сен-Мишель. Мне и массачусетских забот довольно.
— Надо думать, что так. Много всякого творится. Монетные дворы горят. Я полагаю, дьявол вам так докучает, что вздохнуть некогда.
Эндикотт воззрился на собеседника, пытаясь понять, не издеваются ли над ним.
— Ваш корабль, — сказал он. — Когда именно он бросил якорь у нас в порту?
— Не помню. Я был практически без сознания все время с момента, когда мы вышли из Лондона.
Эндикотт взял какие-то бумаги у себя со стола и вгляделся в них:
— «Нимфа». Пришвартовалась седьмого мая незадолго до полуночи.
Он поднял взгляд от бумаг и вперил его в Балти:
— Примерно в тот час, когда, по нашим расчетам, подожгли монетный двор.
Балти выпучил глаза:
— О?! Ну, я в любом случае об этом ничего не знаю. Я лежал у себя в койке и молился о смерти.
Эндикотт продолжал сверлить его взглядом:
— Между Лондоном и нами есть некоторые разногласия по поводу того, имеем ли мы право чеканить собственную монету.
— Да? Ну да, это вполне естественно.
До Балти наконец дошло: этот надутый гусак намекает, что именно он, Балти, поджег монетный двор. У Балти — поручение от Короны. И монетный двор сгорел сразу после его прибытия. Хм.
Балти неловко поерзал на стуле.
— Так вы, значит, двинетесь в Нью-Хейвен? — спросил Эндикотт. — Искать своих цареубийц?
— Да. Как только…
— Как только?..
— Я должен встретиться с агентом лорда Даунинга. Но он не объявился. И я никак не могу его найти.
— Может быть, я смогу помочь. — Эндикотт вдруг стал очень дружелюбен, и Балти забеспокоился, не слишком ли много ему рассказал.
— Он должен быть моим проводником. Беречь меня от беды.
— Да. В Новой Англии и впрямь легко попасть в беду. Как его зовут? Мы поможем вам его найти.
— Очень мило с вашей стороны предложить помощь. Но лучше не надо.
— Полно вам, мистер Сен-Мишель, — бархатным голосом сказал Эндикотт. — Я здешний губернатор. И верноподданный Его Величества, какие бы разногласия у нас ни возникали по определенным… вопросам.
— В этом случае премного благодарю. Как же его зовут? Странное такое имя. Я его записал. Где-то. Кажется. Вероятно, эта бумага у меня в гостинице.
Эндикотт погладил бородку, напоминающую колосок лисохвоста. Он ломал голову: что же за человек его посетитель — хитрец или глупец? Он склонялся к последнему. Но откуда у такого пустоголового межеумка поручение Короны, подписанное сэром Джорджем Даунингом, одним из наиболее влиятельных людей королевства?
Уолли и Гоффа давно и след простыл. Возможно, конечно, что Лит, губернатор Новой Англии, до сих пор их укрывает у себя, но насколько это вероятно?
Эндикотт перебирал варианты. А что, если Даунинг прислал этого недоумка из самой Англии, чтобы досадить ему, Эндикотту, в отместку за отсутствие пыла в шестьдесят первом?
Нет, этого не может быть. Эндикотт хорошо знал Даунинга и боялся его. Даунинг не из тех, кто играет в игры. Нет, тут должно быть какое-то другое объяснение. Совершенно другое.
А что, если в Лондоне получили какие-то новые сведения об Уолли и Гоффе? После той охоты Эндикотт намеренно не спрашивал у Лита и других пуританских святош Нью-Хейвена о местонахождении судей. Лучше не знать.
Но если в Лондоне и получили новые сведения, этот косноязычный дурачок кажется очень маловероятным кандидатом в порученцы Короны. Агенты Даунинга — неукротимые люди со стальной выдержкой и отнюдь не дураки. Может, этот Сен-Мишель только прикидывается.
— Ну что ж, был весьма рад повидаться. — Балти внезапно заторопился, желая как можно скорее покинуть губернаторское общество. — Удачи вам с новым монетным двором.
Глава 8
Совсем другой коленкор
Где же Спонг? Это невыносимо! Околачиваться в Бостоне Балти не хотелось, учитывая, что Эндикотт подозревает его в поджоге своего драгоценного монетного двора. Может, двинуться в Нью-Хейвен в одиночку?
Эта перспектива была малопривлекательной. Даже совсем непривлекательной. От одной мысли о том, что придется снова взойти на борт корабля, Балти прошиб холодный пот. В порту ему сказали, что плавание из Бостона в Нью-Хейвен займет неделю или больше, в зависимости от ветров. Новая Англия оказалась протяженней, чем предполагал Балти.