– Лесным духам дела нет, верите вы в них или нет, – пыхтел краснолицый толстяк Андерс. – Сожрут и не подавятся.
– Если бы вы сами побывали у старой часовни, – насмешливо улыбалась его хорошенькая дочка, мисс Мелани, – тогда…
– Тогда нам прислали бы нового пастора! – захохотал ее папаша.
Кристофер с трудом сдержался, чтобы не сказать в ответ ничего резкого. Но решил, что не остановится на полпути.
Придется личным примером показать пастве, что суеверия – вздор. И тогда его проповеди станут принимать всерьез, и мисс Андерс взглянет на него совсем по-другому.
Откладывать решённое Кристофер Уилкс не привык. Выспросил у кухарки где искать эти самые гиблые места, надел старые сапоги и отправился навестить несуществующих чудовищ. Обещал вернуться к ужину, просил испечь рогалики с джемом. К сладкому Крис всегда был неравнодушен, не мог побороть эту слабость. Но, в конце концов, никто не совершенен!
Идти пришлось долго, Кристофер устал, вспотел, хотел пить. Лес словно вымер, таинственная тишина окутала округу, между деревьями мелькали тени – собаки из деревни увязались? Пастор заглянул в дверной проем, удовлетворенно хмыкнул.
Дело сделано – он побывал в развалинах. И нет тут ничего стра…
На плечо мягко легла громадная мохнатая лапа. Густой бас где-то над макушкой проговорил:
– Человеки… сами ходют… ням-ням…
Издав сдавленный крик, Кристофер рванулся в сторону и ткнулся в другое мохнатое пузо. Метнулся назад, опять налетел на синюю шерстяную громаду.
– Человечек. Смешной.
– Бегает.
– Пахнет вкусно. Боится.
Спокойные и низкие голоса лохматых чудовищ раздавались со всех сторон, не оставляя сомнений – он для них добыча, деликатес. Значит, прав был неприятный мистер Андерс! И его сейчас просто сожрут?
Уилкс бросился прочь, ища укрытия в обугленных стенах часовни. Споткнулся о порог, упал, больно ударился локтями и ребрами. В дверях маячили высокие мохнатые силуэты, нужно спрятаться, но куда? Паника горячей волной захлестнула нутро.
Впереди что-то сверкнуло. Кристофер сощурился, вглядываясь в туманное свечение. У дальней стены, полускрытые аркой, выстроились в ряд огромные каменные саркофаги. У одного крышка сдвинута достаточно, чтобы пролезть в щель. Как мышь в западню, но разве у него есть выбор?
Чудища неторопливо приближались, времени на раздумья не было. Пастор быстро скользнул внутрь саркофага, сдирая ладони, задвинул над собой крышку. Мягкий светящийся туман потек снизу, заполнил саркофаг, голоса чудовищ доносились издалека, будто сквозь вату. Стало тяжело дышать, все мышцы свело. Неужели он, пытаясь спастись, попал в ловушку еще худшую? Пальцы беспомощно скользили по каменной плите.
Там были вырезаны какие-то символы. Крис узнал знак весов, похожий он видел на карте созвездий. Невольно задержался на нем, поглаживая. А потом каменный ящик задрожал – крышку пытались сдвинуть, в щель лезли острые когти. Кристофер зажмурился, повторяя: "Пожалуйста, пусть я окажусь далеко, не здесь, не здесь, не здесь!"
Свет вспыхнул ослепительно ярко, туман заполнил легкие, не давая вздохнуть. Последнее, что он видел – сияющий знак Весов, вслед за этим тьма поглотила его сознание, милосердно избавляя от мучений.
Кристоферу снился странный сон. Аловолосая женщина, невероятно прекрасная, стояла в дверном проеме, облитая ярким светом, и вглядывалась во тьму. Потом она сказала кому-то:
– Либриум призвал еще одного. Иди и впусти его…
– Да, госпожа Анна, – ответил неизвестный.
Кристофер медленно открыл глаза. Темно и холодно.
Он лежал на холодном каменном полу. Сердце колотилось от страха, сквозь треснутые очки все виделось мутным. Попытался встать на ноги, поскользнулся, стукнулся макушкой. Оказалось, о мраморную крышку саркофага, сдвинутую набок. Как же он сумел выбраться?
Преодолевая приступ паники, заглянул в каменный ящик. Там клубилась белесая дымка. Из дымки послышалось голодное урчание, мохнатая лапа царапнула когтями по стенке.
Изо всех сил Кристофер навалился на мраморную крышку. С противным скрежетом крышка ползла по шершавому камню гробницы. Слишком медленно! Он продолжал толкать, пока крышка не легла в углубления, запечатывая саркофаг. Еще некоторое время изнутри слышался скрежет и урчание, потом всё стихло.