Она стояла на огромной пустой сцене, очерченная пятном направленного на нее прожектора. Ее золотистые волосы сверкали в тишине зала. Слева от нее за пультом сидел Брюно. В тот вечер я была глухой, так как предварительно заткнула уши ватными шариками, но не слепой, это уж точно. Я отлично видела, как напряженное лицо Брюно постепенно разглаживается, как он внутренне собирается, склоняясь над своим огромным магнитофоном, чтобы лучше следить за тем, как в его стальных челюстях крутятся зубчики кассеты. Я отлично видела, с каким видом он поднимает к ней лицо, а она, сидевшая с самого начала с закрытыми глазами так, что ни одна ресница не дрогнула, открывает их, словно отвечая на посланный ей сигнал, она распахивает свои шикарные длинные ресницы, медленно поворачиваясь в его сторону. Я прекрасно вижу, как их взгляды пересекаются, сталкиваются, сливаются за доли секунды в один восторженный взгляд. Он еще таращился на нее, когда она, резко крутанувшись, стала лицом к публике. Ее грудь плавно подалась вверх. Шелковое платье затрепетало, обволакивая стройную фигуру. Черты ее лица напряглись до предела. Я закрыла глаза, чтобы не лицезреть отвратительную сцену, которая без стыда открывалась на потребу притихшей публики. Когда я вновь открыла глаза, зал стоя аплодировал дуэту. А дуэт улыбался, он — широкой улыбкой, а она — едва раздвинув губы в сдержанной, как у куклы, улыбке. И тут мне бросились в глаза их руки. Они приветствовали публику, взявшись за руки, пот перетекал с одной ладони на другую, а пульсирующая от волнения кровь одного отдавалась в дрожащих пальцах другого.
Во время фуршета, устроенного после концерта, Брюно сиял, он был на седьмом небе от счастья. Умудренные опытом мужи восторгались его ювелирной техникой ритмического взаимодействия и динамическими вибрациями великолепного музыкального произведения. Он едва успевал отзываться на комплименты, что сыпались на него со всех сторон. Он представил Ноно свою сопрано, до небес превознося ее талант. Рукой он слегка обнимал ее за плечи. И я снова не могла оторвать взгляд от этой руки. Я с пронзительной нежностью вспомнила вдруг о теплоте его рук. Я подумала, что если его рука коснется моей вот теперь, прямо сейчас, а не будет скользить по плечу сопрано, я почувствую ее трепет до самой глубины своей души, и мы вновь будем любить друг друга, как тогда, в летние дни наших первых встреч. Но его рука оставалась вдали от меня. Я вспоминала, как Брюно возвращался домой за полночь, проводя все вечера в своей студии. Я представляла, как он репетирует с этой женщиной в полумраке пустой комнаты. Бокал дрожит у меня в руках. Шампанское льется на мое платье. Мир шатается подо мной. И я решаю сию же минуту вернуться домой.
Сопрано с нами не едет. Она осталась на прослушивание в Ла Скала. Мы молча сидим в своем купе. Закрыв глаза, Брюно блаженно улыбается своим мыслям о первой славе, которая наконец пришла к нему. Я сижу напротив и кожей чувствую, как между нами медленно растет пропасть по мере того, как поезд отдаляет нас от Милана. Зачем он пригласил меня поехать туда? Чтобы я присутствовала при его оглушительном триумфе? Если он сейчас не откроет глаз, я выйду на ближайшей станции и навсегда исчезну из его жизни. Поезд идет сквозь Альпы. Когда он выныривает из туннеля, я ловлю на себе пристальный взгляд Брюно. Он наклоняется ко мне, кладет руку мне на колено и наконец нарушает молчание, давившее на нас с самого отъезда. «Создав это Рондо, я выразил всю свою любовь к тебе. Я не пиявка и не сосал твою кровь. У меня нет никакого права на твои мысли и чувства. И я прошу у тебя прощания, если перегнул палку. Я понимаю, что есть еще что-то, кроме этой магнитофонной записи. Что именно… не могу сказать, но что-то есть… и это известно лишь тебе одной. Это Рондо — лучшее, что я сочинил и что, пожалуй, создам в будущем. Мое творчество, моя музыка питалась самым искренним порывом: узнать как можно ближе того незнакомца, который живет в твоем мире. Эти чувства раскрыли мой талант, окрылили меня, придали мне смелость, о которой ты даже не подозреваешь. А теперь выслушай меня внимательно. Я обговорил с Ноно все детали моей работы в Милане. И я хочу, чтобы мы с тобой поехали туда вместе. Ты согласна?»