По прошествии двух станционных суток леди Аарона вновь собрала офицерский совет кампании. Как всегда, в каюте Братца Хача. И на том совете Шейле мало что было сказать товарищам по клинку: только об этом давно умершем Холде. Впрочем, успехи остальных были ничуть не более впечатляющими: никто ничего толком не узнал (на станции, и правда, висела атмосфера секретов, недвусмысленно исходящая от любителей укутываться в алые ткани). Только Шенри выяснил у местных то, что, да, тот самый Айял с Черного Холма на планете есть: когда-то, еще когда планета ходила под пиратской рукой, он жил в Форте Дальнем, и, даже, поучаствовал в освобождении этого края от пиратской власти. Но потом, увы, куда-то исчез: собеседники Шенри не знали того, куда, да и не интересовались этим — у них была своя жизнь, а темных личностей на Стигии Прайм и без пиратской экс-знаменитости хватало. В общем, никто тут в чужое прошлое нос не совал, и другим не советовал.
По итогу совещания, особых зацепок у кампании не было. Так что, было решено, что Шенри вместе с несколькими парнями посмышленее отправятся на поверхность планеты, в Форт Холд, и попытаются поискать какие-то следы там, а старший помощник (тоже с несколькими смышлеными ребятами) посетит Форт Дальний, и порасспрашивает там. Для остальных же (кроме Квотча, отозванного обратно на Братца Хача заниматься своей непосредственной технической работой) поле предстоящих свершений не поменялось. В общем, Шейлу ожидало провести в местном кафе ещё немало времени.
Еще трое суток прошли с сомнительными успехами: Шейле таки удалось услышать от посетителей станционного кафе о том самом Айяле с Черного Холма (нужно было лишь поменять тактику расспросов). И, да, его знали. Вернее, знали образ лихого пирата, который «послал на кость проклятого королька и его прихлебателей, и жил, как должно гордому пустотнику» и, заодно, «пострадал за свою честь» от рук «нечестных» подельничков по грабительскому бизнесу. Также знали то, что Айял поучаствовал в восстании местных против пиратов. Правда, версии о том, как же именно он поучаствовал разнились от рассказчика к рассказчики. И, само собой разумеется, никто из собеседников Шейлы даже представления не имел о том, где же сейчас искать этого самого Айяла: герой ушел в закат, и уже и даром был никому не нужен.
С Найрэ дела тоже шли так себе: юнец, похоже, чувствовал себя виноватым за те проблемы, в которые попала кампания, и Ванири с подружкой ему это чувство вины скрашивали не в полной мере. Шейла сначала обратилась по этому поводу к леди Аароне, но та в ответ разрешила драконессе «побеседовать с моим родственником». Сначала Шейлу это сбило с толку. Но потом она решила, что так леди гранд-капитан выказывает ей свое расположение. А потому, исполнила ее необычно высказанную просьбу, и побеседовала с Найрэ на предмет нерационального взваливания чужой вины на собственную спину. Беседа была не проста: благородный дракончик привык повиноваться, а потому все время порывался закончить беседу тем, чтобы приступить к исполнению распоряжений, которые, как Найрэ казалось, Шейла ему отдавала. Пришлось привлечь к разговору Сокола и Летящего, и эти два стальных оболтуса создали как раз ту атмосферу, в которой Найрэ, наконец-то, смог расслабиться, и, просто, выслушать Шейлу, а потом и толком ответить ей. Последнее небывало порадовало уставшую от этого разговора драконессу, и она, и ради закрепления результатов беседы, и чтобы самой как-то отдохнуть после нее, увлекла Найрэ в койку. Что, конечно же, не могло кончиться хорошо. Ибо, на борту (и во внутренней сети) Братца Хача присутствовали Летящий с Соколом. И эти двое, быстрые на подъем всего, что у их аватар поднимается, незамедлительно известили Ванири и Кованси о том, что капитан-раптор Шейла и ее юнга Найрэ хотят устроить небольшенькую групповушку с аватарами, и приглашают капитана-раптора корабля Летящий и младшего помощника капитана Аароны к ним присоединиться. Так что, неудивительно, что Шейла очень удивилась, когда Братец Хач весьма недовольным голосом вопросил ее о том, сколько же еще Шейлу ждать? В общем, пришлось подниматься с койки, с нее же поднимать Найрэ (благо, дракончик вскочил по первому же слову), быстренько приводить себя в порядок, и идти к каюте Братца Хача. Где Шейлу и Найрэ, бывших ни сном, ни духом, уже ждали аватары всех трех кораблей в весьма «готовом» настроении, недовольная ожиданием Ванири и насквозь мокрые между ног младшие помощники гранд-капитана (сама леди Аарона предпочла взять вахту на себя, отдав свой корабль на попечение младших помощников — скорее всего, ее смущал Найрэ, бывший сыном ее мужа, хоть и от другой самки). Шейла, увидев это сборище, тут же поняла, чьи это делишки: двух наглых стальных говнюков, обожающих подкалывать своих капитанов и, просто, мимопролетающих драконов. Но нельзя сказать, что она была против: и так давно с Соколом по-корабельному не соединялась — нужно его, хотя бы, по-драконьи почаще утешать. Да, и, в целом, если не считать того, что Сокол специально выбирает самые неподходящие моменты, Шейла сама очень любила это делать со своим кораблем. Найрэ же был откровенно растерян, и даже умудрился возмутиться тому, когда пустотные офицеры затянули его в покои аватара Братца Хача, и принялись соблазнять. Потом, правда, общество шести игриво расположенных драконесс настроило его на нужный лад. Но, все же: самец, сопротивляющийся спариванию с согласной самкой… Как-то неправильно эти Корви воспитывают свою молодь: переусердствуют с дисциплиной.