— Это не меч, — разглядывая рану одной из мумий, заявил доктор Хлой, — Усиленный стилет: рана узкая, но четырехгранная, нанесенная единым ударом, пробившим сразу скафандр, чешую, грудную тунику и лежащую под ней грудную клетку. Так что, я могу с уверенностью сказать, что умершие приняли удар добровольно: малейшее сопротивление отклонило бы клинок, и он не смог бы преодолеть грудную тунику или скользнул бы по ребрам грудной клетки.
— Цветок Милосердия, — благоговейно вымолвил Найрэ, и тут же, несколько смешавшись, пояснил, — Это ритуал нашей семьи: если Корви предстоит смерть, но она слишком тяжела или позорна, то мы можем умертвить себя при помощи Цветка Милосердия. Это церемониальный кинжал, который каждый из нас получает на совершеннолетие.
— Подтверждаю: такие ножи и такой обычай среди Корви есть. Лаварэ во время нашей с ним свадьбы клялся на своем Цветке Милосердия исправно исполнять супружеские обязанности. И, должна отдать ему должное, он свою клятву держал, — подтвердила слова юнца леди Аарона, — Но вряд ли членов экипажа убивали сами Корви: тут из них только пустотные офицеры и офицер гардемаринов. А одному самцу и пятерым самкам трудно было бы умертвить пятьдесят пять драконов. Думаю, пустотницы отдали свои кинжалы гардемаринам: такое обычаи Корви позволяют.
— Леди гранд-капитан, будем смотреть физкультурный отсек? — видимо, доктор Хлой удовлетворился осмотром нескольких мумий, и теперь предлагал перейти к другому, упомянутому техник-шефом, их собранию.
— Нет, доктор. Вы занимайтесь своим делом, а я займусь запиской, о которой говорил Квотч. К тому же, мне еще нужно подумать над одним важным делом. Для чего я хочу сама осмотреть внутренние отсеки Белого Призрака, — кивнул лекарю леди Аарона, и отсоединила провод его телеграфа от распределительной коробки своего скафандра.
Теперь наемные мечи оказались разделены на две группы. Которые, обменявшись жестами сигнального кода, разошлись в разные стороны. Оба техника, Шенри и доктор Хлой двинулись к спортивному отсеку охотника. А Квотч, пустотные офицеры и Найрэ направились к покоям аватара Белого Призрака.
Внутри Белый Призрак был роскошен. Даже с учетом того, сколько времени прошло со времен строительства его тела: коридоры корабля были просторны, их полы и стены были отделаны хорошим деревом, оборудование, хоть сейчас и выглядящее антиквариатом, было добротным. В общем, корабль был хорош. И не удивительно, что его собственная каюта (двери в которую техникам ранее пришлось вскрыть при помощи резака) оказалась под стать остальным его интерьерам: просторная, отлично отделанная, не обделенная мебелью (в основном, витрины, в которых стояли какие-то безделушки и сувениры, видимо, из собственной коллекции корабля). Ну, и, конечно же, аватар: металлическая статуя статного белого дракона-самца с рогами из какого-то прозрачного материала и черными ромбами вокруг глаз — как и у корабельного тела Белого Призрака. Конечно, выглядел аватар несколько непривычно (тогда еще толком не умели сглаживать машинную угловатость суставов, маскируя манекен под белковое тело фурри), но он с лихвой компенсировал это тем, что худохник-манекенист поработал над внешностью альтер-эго корабля с искренним вдохновением.
— Красив, — прицокнула языком Ванири, подходя к аватару, и с интересом оглядывая его со всех сторон.
— Послание на столе, — Квотч же подошел к изящному резному столику рядом с нишей аватара, на который были выведены голограф и разъемы корабельной информационной сети, один из которых был занят черным цилиндром с кольцом на торце — видимо, информационный кристалл в защитном чехле, — Его кинетоверсия находится на этом информационном кристалле. Я ее откопировал. Вы, леди гранд-капитан, сможете ознакомиться с ней в более подходящем месте, где есть атмосфера. Но, как знакомый с обеими версиями, могу сказать, что они не сильно отличаются между собой.
— Понятно. Спасибо, Квотч, — кивнула техник-шефу леди Аарона, и, взяв со столика тонкую металлокерамическую пластинку с вытравленными на ней письменами (такие очень редко используются: лишь, когда подразумевается, что записи какое-то время будут находиться в пустотном вакууме), принялась читать вслух, — «Везер, любимый, если ты читаешь это, то прости меня и сестру: мы не могли поступить по-другому. Ведь, ты жив, и, значит, у нас все получилось. Мы же теперь мертвы, и в этом нет твоей вины — отпусти нас, и живи дальше. Вся вина только на мне: мои самонадеянность и амбиции привели нас к этому концу.»