На вот, этим возьми, - он снял с топора толстую брезентовую рукавицу. Настька, хлюпнув носом, надела ее, сунула руку в кожаную сумку и вытащила влажный грязнобурый комок. Они уставились на остатки артефакта - девушка с опаской, Лесник с тревогой. «Ночная звезда» превратилась в истекающую слизью неопрятную губку.
– Сработала, - хмуро пояснил Лесник, убедившись, что девчонка ничего не выдумала. - Кто-то в тебя стрелял.
Настька вытерла слезы рукавом.
– Ну правильно! Ведь я же говорила, а ты не поверил…
– Поверил, - ответил сталкер и сел. Подтянул за ремень ружье, вновь исподтишка оглядываясь. За границей света было слишком темно, ничего не видно. Стараясь не делать резких движений, он взял оружие, поднялся и шагнул от костра. Взгляд рыскал из стороны в сторону.
Он уже точно решил, что убегать нет смысла - если за ними все еще следят, сразу подстрелят. Кто пытался убить девчонку? И, главное, теперь, когда стрелявший увидел, что она жива, - почему не пробует вновь? Это было бы проще простого. Наверное, все же решил, что сделал дело, и ушел?
Настька улеглась обратно, свернулась калачиком. Ей было больно и обидно. Расстегнув куртку, заглянула под рубашку - нет, крови нет, только ссадина и синяк темнеет.
Лесник тем временем занимался костром, все более убеждаясь в том, что неизвестный стрелок убрался восвояси. Дерево потрескивало; ольха почти не давала дыма, это хорошо, но она быстро сгорала, все время приходилось подбрасывать новые ветки.
Вскоре аппетитно запахла гречка с тушенкой, и у На-стьки забурчало в желудке. Она подняла голову.
Сталкер сидел возле костра, подняв руку, по которой прыгали три синицы и воробей, стараясь подобраться поближе к лежащим на ладони крошкам и крупе. С ножки каждой птицы свисала леска.
– Ой! - воскликнула девушка, сразу забыв о своих обидах и ранах. Осторожно, чтобы не спугнуть птиц, она перевернулась на другой бок, чтобы лучше видеть. - Сколько у тебя их, дядя Василь?
– Все тут, - вполголоса ответил Лесник. Вертлявые синицы оттерли воробья, сталкер взял его и посадил на ладонь. Птица глянула на Настьку одним глазом, клюнула крошку и упрыгала сталкеру на плечо.
– А можно мне потрогать? - девушка заглянула Леснику в глаза.
– Потрогай, если не боишься.
Настька, сдержав возмущенное фырканье, придвинулась ближе и медленно протянула руку. Птицы отреагировали на удивление спокойно, не разлетелись. Девушка погладила сидевшую на колене у Лесника синичку по спинке. Та встопорщила перья и закрутилась на месте. Настька хихикнула.
– Птички, - вздохнула она. - И звери всякие… Очень я их люблю.
Сталкер искоса поглядел на девушку, которая села у его ног, подтянув колени к груди, и зачарованно рассматривала пичуг.
– Обычно в Зоне их боятся, - негромко заметил Лесник. Он стал?по очереди брать поевших птиц и класть в мешочки на поясе.
– Им там удобно? - встревожилась Настька.
– Нормально, - пожал плечами Лесник. - Бобловка твоя в центре Могильника, так?
– Ага. - Девушка отвернулась к костру. - Хотя я не знаю точно. Что такое Могильник?
– Это то, куда мы идем. - Подняв голову, он прислушался, как бы невзначай положив руку на двустволку. - И теперь вопрос: почему одной из самых сильных группировок Зоны понадобилось, чтобы какая-то никому не известная барышня из городского интерната попала туда?
– Там, под Бобловкой, были подземелья, - сказала Настька.
– Знаю. Их называют Крепостью. А почему - неизвестно. И что такое эта Крепость, тоже никто не знает. Могильник опасен, а Крепость считается еще опасней. - Лес ник помолчал, ему было непривычно говорить помногу. - Что ты про все это знаешь? - наконец заключил он. Настька развела руками.
– Ничего. Честное слово, дядя Василь! Я только ходила там по Крепости…
Она смолкла, будто сама удивилась своим словам. Сталкер глядел на нее.
– Ходила по Крепости? Девушка кивнула, закусив губу.
– И почему ты до сих пор жива?
– Мне Борг помогал! Я много раз там бывала, он мне всякое показывал в тех подземельях… ну, в Крепости этой под Бобловкой. Туда никто, кроме меня, спуститься не мог, а я могла, потому что Борг мне говорил, куда свернуть, чтоб не заблудиться, защищал, двери передо мной открывал…
– Кто такой Борг? - перебил он.
– Не знаю.
– Врешь.
– Дядя Василь, он невидимый! - горячо зашептала Настька. - Я клянусь! Я теперь плохо помню, давно ведь, но… Он там… ну, прямо в воздухе как бы живет, его слышно - но не видно. Хотя он способен всякие предметы двигать, переставлять, даже из оружия может стрелять. Но его нет - нет тела! Он добрый был, любил меня. Может, Борг… это душа чья-то, сталкера какого-то, который в Крепости погиб?
Настька положила подбородок на колени, обхватила ноги.
– Борг добрый, - заключила она. - Он мой друг.
На ее лице плясали отсветы пламени, щеки раскраснелись от жара. Каша исходила ароматным паром, из котелка доносилось тихое бульканье воды.
Лесник покачал головой и сказал:
– «Долг» хочет, чтобы ты попала в Бобловку. Зачем? Теперь ясно - чтобы опять спустилась в те подземелья. Но для чего им это?
– Не знаю я. Хотя они сказали…
Сталкер поднялся, вскинув ружье.
– Ложись за мной и не высовывайся, - резко произнес он.
Испуганная девушка упала на четвереньки и поползла вокруг костра. Прижав приклад к плечу, Лесник сделал шаг вперед.
С треском и шипением за их спинами, метрах в десяти ниже по склону, вспыхнула «Жарка», осветила опушку леса. Воздух вокруг аномалии потек, задрожал. Настька вскрикнула, закрыв голову руками. Лесник не успел обернуться: из темноты на него выскочила стая крыс.
* * *
Рамир попятился, опуская руку к ремню. Огромная крыса издала низкий утробный звук, припала к земле и прыгнула.
За сталкером был освещенный луг, туда выходить нельзя - заметит Лесник. По сторонам заросли, кусты и бурьян. Запутаешься, упадешь, тут-то они тебя и…
Решение пришло быстро. Развернувшись к твари левым боком, Цыган выставил руку, и зубы сомкнулись на локте, почти пропоров крепкую кожу дорогой походной куртки.
Именно на это «почти» он и рассчитывал. Правой рукой выхватив из кобуры «ТТ», рукоятью врезал крысиному волку по темечку. Хрюкнув, зверюга обмякла, повисла на локте - но зубов не разжала.
– Минжа!!! - выругался Рамир. Схватил тварь за мохнатый жесткий загривок, дернув, шагнул к рюкзаку.
Но тут на него налетели еще две крысы. Со всех сторон Донеслось шуршание, в траве замелькали темные тела. Стая окружала, одна тварь вгрызлась в ботинок, другая подпрыгнула и прокусила кожаные штаны. Зарычав, Цыган саданул ее кулаком по голове - она свалилась на землю, суча лапами. Сбросив вторую, наступил каблуком на башку, с размаху Ударил носком ботинка третью, отшвырнул далеко в сторону. Сорвал крысиного волка с локтя и крепко зажал жилистую шею под мышкой. Остальные крысы разбежались по кустам и оттуда уставились на человека, поблескивая глазками.
– Тяжелый, тварюга, - процедил Рамир, вновь делая шаг к рюкзаку и суя пистолет в карман куртки. Крысы шипели, шуршали в траве. Сталкер присел. Пришедший в себя вожак захрипел, заизвивался, попытался вцепиться в бок… Опять схватив его загривок, Рамир оторвал зверя от себя, поднял двумя руками, с размаху шмякнул о землю. Рванул клапан бокового отделения рюкзака, с мясом выдрав «молнию».
Крысы сходились со всех сторон, шелестя кустами и травой, в темноте поблескивали глаза. Вожак вскочил, зашипел и прыгнул. Цыган, так ничего не успев достать из рюкзака, врезал ему кулаком по морде. Тварь извернулась в воздухе, будто кошка, и упала на все четыре лапы, но сразу повалилась на бок, оглушенная. Сталкер рывком подтянул к себе рюкзак за лямку и сунул пальцы в боковое отделение. Сразу три крысы прыгнули на него с разных сторон. Рамир, отмахиваясь одной рукой, другой достал решетчатый железный ящичек с верньерами и кнопками, ладонью хлопнул по одной - на верхней крышке зажглись лампочки. Сквозь мелкие ячейки.виднелась электронная начинка устройства, внутри мерцали диоды. Сталкер перевернулся на живот, вжав голову в плечи. Крыса вцепилась в воротник, другая взбиралась по ноге, третья пыталась прокусить куртку на плече. Со всех сторон грызуны бежали к нему, воздух наполнился шипением. Рамир крутанул верньер - на стеклянной панели датчика тонкая стрелка перескочила к другому краю шкалы. Он буквально вонзил палец в широкую круглую кнопку, одновременно на его спину вспрыгнул крысиный волк.