С ней вернулась усталость вокруг глаз, которую Эндрю никогда до этого не замечал.
Морган пересек мостик, направляясь не в голотанк, как желал, а к основному экрану. Там, все величие вселенной было отображено алмазами на черном вельвете пустоты.
Здесь и там, Редбурн видел яркое сияние и тени кораблей флота, когда свет безымянных, бесчисленных звезд ловился и отображался ими. Три офицера молча уставились на сцену перед ними, каждый был потерян в его частных раздумьях.
Как далеко мы зашли. Мысли Редбурна эхом прозвучали в его голове. Из Райских Садов к звездам, двадцать тысяч лет истории человечества вели нас к этой точке.
Неожиданно, глубокий вдох покинул губы Моргана. Оторвавшись от раздумий, Редбурн повернулся, чтобы увидеть, как его друг тяжело облокотился об узкий поручень, окружающий экран, его глаза были закрыты, голова опущена.
- Морган?
- Ох, прости, Эндрю. Я не хотел беспокоить тебя, - сказал Морган мягко, поднимая лицо, чтобы взглянуть в экран еще раз. - Я просто устал.
- Уух, - он снова вздохнул. - Мы могли бы отдохнуть, но я не думаю, что это получится до конца этого дела.
Отстраненный взгляд проник в глаза Моргана, когда он выпрямился, запустив руку в волосы. Потом, казалось, он вернулся назад на секунду, усталая улыбка появилась в уголках его рта.
- Я в порядке, Эндрю. - Подняв голову, чтобы увидеть Бересика, Морган указал на экран. - Почему бы вам двоим не отдохнуть? Вы оба много работали последние дни, я думаю, мне просто хочется постоять здесь и посмотреть на звезды.
Бересик пожелал Моргану хорошей ночи кивком, формальным поклоном, но Редбурн задержался на секунду. - Вы уверены, что вы в порядке?
- Я буду в порядке, Эндрю. Я буду в порядке. - Морган положил руку на плечо друга и повел его по направлению к дверям мостика. - Не беспокойся обо мне, друг. Мы уже видели все это, и нам придется пройти через это.
Когда двери открылись, Морган повернулся назад к экрану. Редбурн приостановился и секунду понаблюдал за ним. Впервые в своей жизни он понял цену, которую заплатил его друг за служение своему народу. Черты обеспокоенности проникли глубоко в его лице. Как большая часть солдат своего поколения, Морган обладал загаром на лице и руках даже после месяцев изоляции на борту кораблей. Постоянный загар был наследием слишком многих часов проведенных на солнце, и на парадах, и в битвах. Однако его спина была пряма, его шаги были уверены и сильны, его зеленые глаза чисты и ярки, как и в день, когда они впервые встретились тридцать лет назад.
Кратко, Редбурн рассмотрел возможность повернуться к другу, но любовь и уважение, которое он чувствовал, не дали ему сделать этого. Пожелав Моргану тихой, доброй ночи, Эндрю Редбурн ступил в коридор и направился в кровать.
Морган стоял перед экраном, смотря на сияющие звезды. Его мысли охватывали все. Он думал об отце, ушедшем тридцать лет назад. Он думал о Ким, снова думая о том, как много пройдет до того момента, как он вновь её встретит. Он думал о миссии, лежащей перед ним, и удивлялся, когда еще раз увидит свой дом.
Офицер на мостике Ком Гвардии уже несколько раз смотрел на Моргана, который облокотился на экран.
Неожиданно Морган выпрямился и поймал взгляд офицера. Он мог видеть, что он почти дотянулся до кнопки, обозначенной "Основные Казармы".
Поняв, что он смотрел на офицера слишком долго, Морган глуповато улыбнулся.
Прочитав именную табличку на правой груди человека, он обратился к нему по имени.
- Хорошей ночи, Мистер Фрей.
- Хорошей ночи, сэр.
Не произнося лишних слов, Морган поправил свой пиджак и вышел с мостика, ощущая новую весну в своих шагах.
За время короткого пути назад в свой кабинет, Морган никого не встретил.
Сейчас была середина вахты и большая часть незанятого персонала Невидимой Истины или спала, или расслаблялась в одной из комнат для отдыха боевого крейсера. По пути он был рад одиночеству. Время размышлений у экрана мостика заставило его почувствовать себя расслабленным и освеженным, каким он не был уже много дней. Встреча с кем-нибудь, с кем ему пришлось бы заговорить, нарушила бы тихий, похожий на мечту покой в его сердце.
Еще не достигнув своих помещений, он ввел в центральный компьютер запрос разбудить его в 0600.
Я буду в порядке, чтобы встать рано, сказал он себе. Может быть, я смогу сделать что-то до встречи командного состава. Он тихо засмеялся от своих мыслей. Морган ненавидел стационарные тренажеры, установленные в комнате отдыха офицеров, предпочитая пробежать по первому грузовому трюму Истины.
Перекинув свой пиджак через крюк, присоединенный к задней части двери его спальни, он осмотрелся вокруг в поисках ключа к ночному столику, стоящему к его койке, наконец, поднимаясь со связкой трубочек и крючков. Открывая нижнее, закрытое отделение ночного столика, он вынул большой, голубой стали автоматический пистолет Кольт из кобуры, чтобы достать трехгранную бутылку наполовину полную дорогой, янтарной жидкости. Золотая этикетка заявляла, что содержимое является Гленгаррской Черной Меткой, Специального Резерва. Хотя некоторые, Полковник МакЛеод среди них, могли бы не согласиться с этой точкой, но Морган считал, что уроженцы Гленгарри производили самое лучшее виски вне Гор Шотландии.
Маленькая рюмка виски на ночь была его слабостью. Он привык к этому, чтобы облегчить боль, приходящую со временем. Это было тем самым, что он не мог отринуть даже при влиянии гравитации в четверть нормальной. Морган присоединил прибор к бутылке. Поворот крана позволил сжатому газу, пройдя из маленького картриджа через трубки в бутылку, выдавить золотую жидкость через вторую сеть трубок, которые перенесли виски в пластиковую емкость. Когда она наполнилась, Морган закрыл её и убрал систему переноса из бутылки.
С глубоким вздохом удовлетворения он откинулся на койке, даже не сняв ботинки. Его стюард из Ком Гвардии часто ругал его за привычку лежать на постели не только полностью одетым, но и в ботинках. Полированная синтетическая одежда, как говорил стюард, оставляла черные черты на простынях, хотя Морган никогда не мог различить их.
Зажав носик пластиковой груши в зубах, Морган сделал глоток жидкости.