Эмбер мысленно шарил на столе. Он вспомнил о Райли. Она знала. Она говорила ему про это — это был не человек. Надо было остаться тогда, дослушать до конца. Мэл внимательно пригляделся к смертному мальчишке, который стоял перед ним ни жив, ни мертв.
— Может, ты и не знаешь ничего о ворлоках, но хочешь ты этого или нет, ты теперь частично один из нас. Ты взял кое-что у того парня, как и он у тебя, и я пришел сюда за тем, чтобы это вернуть.
Сережка. Он говорил о сережке. Надо было ее сразу выбросить …
— А еще, — Мэл скинул на пол следующую книгу, — Мне пригодится твое согласие.
— Мое… что?
— Согласие. Отдать мне каплю, всего лишь маленькую капельку крови… Потому что по иронии злой судьбы тому, кто тебе подарил частицу магии, сейчас приходится значительно хуже, чем тебе. Я возьму немного. Вот этим кинжалом, — чужак завел руку за спину и достал из-за пояса джинсов тонкое острое лезвие.
Эм дернулся. Его пальцы нашарили на столе амулет — маленький кувшинчик, набитый травами. Только бы Райли оказалась права насчет этой вещицы.
— Так что скажешь? Пока я еще добрый, мне нет нужды кромсать тебя и выбивать признание принудительно.
— Иди нахрен… — злые слова слетели с губ Эмбера прежде, чем он успел себя сдержать.
— Что? Я сегодня плохо слышу, — Мэл повертел пальцем в покалеченном ухе.
— Пошел. Нахрен… — повторил Эмбер уже отчетливее.
Колдун слегка удивился такому повороту дел. Правая бровь с парой колец пирсинга немного выгнулась.
— Ты с характером? Надо же… Хорошо подумал? Обычно я считаю до пяти ...
Эм крепче стиснул пальцы. Металл оберега немного потеплел в его ладони. Что-то в тоне незнакомца показалось парню странным. Марлоу поспешил подтвердить его слова. Страшное, перекошенное лицо ворлока вдруг оказалось на расстоянии волоска от лица Эмбера. Слева сверкнуло лезвие.
— Но сегодня я сделаю исключение. Я не в настроении заниматься математикой.
Ворлок порывисто намотал на кулак футболку мальчишки так что эластичная ткань затрещала по шву.
— Поясняю доступно. Ты дашь мне кровь. Потому что иначе умрет тот, кто нужен мне живым.
— Пусть дохнет. Ты не получишь от меня добровольно ни капли!
— Ты уверен? Я могу вырезать из тебя признание силой и ты будешь истекать живительной красной жидкостью, пока не начнешь умолять меня забрать ее у тебя, — клинок вдавился глубже в кожу Эма.
Эм прикрыл глаза. Тяжелое дыхание темноволосого парня шевелило его волосы. Если бы только знать, как пользоваться тем амулетом, если бы только придумать хоть что-то, чтобы отпихнуть от себя эту тварь. В голове вертелись мысли, слова на неведомых языках, какая-то демоническая ересь.
— Et gelu, dum putas!* — завопил что есть сил Эмбер – первое, что ему пришло в голову. Язык, на котором он говорил, казался отдаленно знакомым. Как ни странно, это сработало. Амулет чуть потеплел в его ладони. А потом руку и вовсе обожгло льдом. Эмбер готов был поклясться: во всем виновата эта маленькая ерунда на веревочке.
* Et gelu, dum putas — пусть тебя скует льдом!
Марлоу зашипел, как кот. Сноп ледяных искр шарахнул его прямо в лицо, вырвавшись из-под ладоней светловолосого мальчишки. Яркая вспышка осветила помещение, и на секунду Эм потерял тварь из виду. Когда он проморгался, то понял, что его больше не держали. Мэл лежал на полу в другом конце комнаты. Все его тело, одежда, были покрыты инеем. Огненный ворлок с трудом привстал на локте, пытаясь сфокусировать взгляд. Из его обмороженной, рассеченной губы сочилась кровь.
— Ах ты крысеныш… — тихо выдохнул он, опуская лохматую темную голову. — Ты подписал себе приговор, мальчик. Я найду тебя, когда ты станешь уже не нужен. И выпотрошу, скормив твои внутренности Данте. Одну за другой.
Эмбер дрожал, как осиновый лист. Сомнений не возникло — это были его силы. Он мог управлять своими желаниями, а значит, он больше не был беспомощен. Взгляд синих глаз полыхнул бешенством.
— Только сунься сюда еще раз. Я тебе заморожу башку и разможжу ее молотком! — выкрикнул он, стопроцентно веря собственным словам.
Глаза Мэла сузились. Если бы не вызов Шакс, у него бы нашлись силы стереть пацана в порошок, жаль, что сейчас тотальная аннигиляция объекта оказалась невозможна. Марлоу зло сплюнул на пол.
— Ты придешь сегодня в парк. Иначе я доберусь, не до тебя, так до твоей подружки. Или до твоих дружков, как их там зовут — Мики и Ким? До твоей матери. Они будут медленно умирать на твоих глазах. И ты будешь виноват в этом!
Взбешенный Марлоу едва не взрывался. Его кожа начала краснеть. Он проворно вскочил, и в ту же секунду с растопыренных пальцев в кожаной перчатке слетел сноп искр. Пол под ногами Эмбера зашипел, пустив по помещению едкий запах паленого дерева. Поначалу крохотный, а затем все больше, огонь мигом разошелся опасным пожаром, заставившим сердце мальчишки остановиться от страха.
— Сегодня. Ночью. В парке. И принеси с собой сережку, — рыкнул ворлок напоследок. На глазах Эмбера внезапный посетитель обернулся огромной черной пантерой.
Парень в ужасе смотрел на его алую оскаленную пасть. Издав громогласный рык, Мэл смел на пол весь стеллаж с книгами и, махнув длинным хвостом, исчез тем же путем, что и появился.
— Блин… Этого не может быть… — Эм понял, что пламя загнало его в угол. Оно уже перекинулось на ножки кровати, начало лизать занавески. — Как же тебя… Замерзни… — Эм выставил ладонь, защищаясь от жара.
Огненные языки все еще подбирались к нему. Ничего не менялось.
— Уйди…Уходи… Сгинь… Пожалуйста, — парень попытался отогнать пламя кроссовком. — Congelo, — он с трудом вспомнил верное слово и заслонил рукавом лицо. Черный, кислый дым начал щипать ему глаза. — Congelo… — пошептал Эмбер и начал оползать по стенке.
Ледяное дыхание ворвалось в комнату. Оно подняло в воздух разбросанные книги, листочки и какие— то конспекты. В мгновение ока языки пламени превратились в острые, прозрачные хребты, наподобие тех, что покрывали макушки Гималаев или Альп. Они поднимались вверх по мебели, застыв точно в таком же положении, как минуту назад, когда помещение объяло пламя. Квадратными глазами Эмбер таращился на свою комнату, теперь похожую на ледяную пустыню. Он с трудом выдрал шнурки кроссовка из замерзших глыб. В воздухе все еще витал черный угарный дым, но пожара больше не было. Оглушающая тишина рванула в уши. Все эмоции как то разом запульсировали на чудовищных скоростях.
Эмбер посмотрел на серебристый кувшинчик в своей руке. Райли сказала «отгоняет злых духов». Отлично отгоняет, просто круто!
Парень хмыкнул, раз, другой. А через секунду молчание комнаты уже растворялось в безудержном, истеричном смехе мальчишки, с которого за один день было достаточно …
Когда домой вернулась миссис Морриган, первое, что она увидела, была разнесенная в щепки дверь. Ее будто бы разорвало динамитом, вокруг, тут и там, валялись обломки досок.
Женщина схватилась за сердце.
— Эмбер... Эмбер! — ее сумочка упала на пол, а содержимое раскатилось по паркету. Миссис Морриган забежала в прихожую и хотела спешно искать сына, но внезапно услышала звук, поражающий своей чужеродностью. Это был смех. Безостановочный и заливистый, он плыл вниз по лестнице словно в приюте для больных душой.
миссис Морриган остановилась. Хохот точно доносился из комнаты сына.
— Хахаха, — надрывался парень неестественным, резким смехом.
Проработав медицинским экспертом в морге последние десять лет, Эмили Морриган не могла назвать себя слабонервной, но сейчас даже она ощутила себя не в своей тарелке.
Гадая, что могло стрястись, женщина начала подниматься. По всему пролету тянуло гарью. Собачий холод из развороченной двери продирал до костей. Она поежилась и заглянула в комнату к сыну.
Эмбер бродил по помещению от стены до стены. Подбирая с пола разные предметы, он снова бросал их прямо в лужи натекшей откуда-то воды и не прекращал при этом хохотать, переходя в низкий рык.