— Ну? Тебе еще? Или хватит? — он заглянул в его разные глаза. Собственные черты Марлоу исказились от возбуждения и еще каких-то эмоций, появлявшихся тогда, когда они делали это лицом к лицу.
— Хватит? И это все, на что ты способен? — тихо прошептал Данте.
В моменты вроде этого он улыбался как ребенок и становился таким человечным и мягким. Теплое воспоминание кольнуло Мэла под ребрами. Когда он встретил его черт знает сколько лет назад и посмотрел сквозь сетку исповедальни, он увидел его именно таким — просто юношей двадцати пяти лет, с запутавшимися мыслями, с темным настоящим и таким же темным будущим. Он тогда и помыслить не мог, что этот невинный мальчик станет развратным демоном и будет отравлять и одновременно делать такой сладкой всю его вечную жизнь. Он не мог помыслить, что ему станет так невыносимо сложно обходиться без его дыхания. Может, существование, на которое он обрек обе их души, тоже не было лучшим путем, но кому бы не хотелось, чтобы рядом шагал друг, который мог понять и подставить свое плечо, до самого конца?
Данте всегда был идеальным вариантом. Его идеальным вариантом.
— Ты действительно животное, — Мэл уткнулся в его плечо, продолжая совершать движения. Получалось значительно чувственнее и медленнее. Ямочки на его пояснице обозначались четче, с каждым толчком вперед, и медленно разглаживались при движении обратно. Он начал уставать. Данте всегда забирал все его силы.
— Мэл, ну еще немножко. Пожалуйста. Мне этого так не хватало… — грудь парня дрожала, как в лихорадке. Марлоу целовал его шею, его плечи. Спина черноволосого колдуна до крови царапалась о ствол дерева, но он не обратил внимания; ему было так дико и по-животному хорошо, что боль не проникала дальше поверхности кожи.
— Ты не забывай, это ты валялся двое суток подряд. А из меня вызов шептуньи все силы высосал… из-за тебя.
— Тогда развяжи мне руки. Я тебе помогу.
Мэл сделал то, что ему сказали, и снял его запястья с ветки. Данте накинул все еще стянутые кисти на широкие плечи Марлоу. Его ноги плотно обвились вокруг двигающихся мышц его талии. Он с удовлетворением толкался навстречу, постепенно наращивая темп. Ладони Мэла придерживали его, не давая соскользнуть. Их тела взмокли от пота. Мэл тихо зашептал что-то неразборчивое.
— Что, Мэлоди? — шепотом переспросил Дан, перебирая его волосы.
— Я рад, что с тобой все в порядке… — Марлоу налег на Данте всем телом, прижимаясь к нему и тыкаясь носом в его шею.
— Я тоже. Ради моментов вроде этого...
Они доделали все уже лежа. Мэл мягко опустил Данте на лопатки и сделал еще пару глубоких движений. Он хотел, чтобы парень под ним зарычал как настоящий волк, а не скулил как новорожденный щенок. Данте сделал это. Он изогнулся всем своим телом, заметавшись по земле, и взвыл — хрипло и протяжно, как будто не менял обличье зверя. Его черные волосы прилипли ко лбу. Дыхание сбилось. Марлоу кончил в его тело, не трудясь покидать его на этот раз. От приятного ощущения Данте глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Довольная улыбка на его губах согрела Мэла лучше любой шкуры.
— Люблю… — внезапно выдохнул Данте.
— Что? — Мэл нервно вскинул голову.
— Секс с тобой. Невероятный кайф… Ни с кем больше такого не бывает.
Мэл хмыкнул. Получилось немного грустно, но Данте уже не увидел этого. Он занимался тем, что блаженно считал звезды в черно-синем небе.
— С чего бы тебе его не любить. Ты достаешь меня практически с самого того момента, как я тебя инициировал, — Марлоу прилег рядом. Широкие мышцы его спины гудели от многочасовых телодвижений. —
Домогаешься, насилуешь и все не можешь понять, что я всего один и на всех меня физически не хватит.
— Ну, на меня тебя всегда хватало, — хищный лик Данте тут же вырос напротив его носа. Усталый Мэл лениво покосился на него.
— Чего тебе, пес?
— Марлоу. А ты меня до сих пор трахаешь только потому, что у тебя есть непреодолимая сексуальная привязанность ко мне как к твоему созданию? Или тебе правда в кайф?
— Отстань, Дан, — зеленые глаза начали темнеть. Возбуждение в них стало спадать.
— Значит, в кайф. А ты помнишь, как мы с тобой от нехрена делать изображали женатую пару в пятидесятых?
— Конечно, помню. Такое забудешь, — Марлоу содрогнулся от ужаса.
— А помнишь те фотки с пляжа? Вот скажи, нафига мы уехали из Лос-Анджелеса? Хорошо же было… Тепло хотя бы, — от сумасшедшей расслабленности и радости пробуждения удивительно быстро крепнущего Данте повело на разговоры.
— Оседлая жизнь не для меня. Сколько раз тебе говорить. Мы тогда едва не перегрызлись, как пожилые супруги. Ты сам понимаешь это.
— Да, понимаю. Но иногда же можно чередовать? Честно… После того, что со мной только что приключилось, я бы передохнул. Немного.
— Когда у тебя впереди вечность, я за всплеск эмоций и адреналин, ты уж прости. Не хотел бы видеть нас престарелой четой с пультом от телека и возрастным простатитом.
— Нет, ну уж это точно не грозит нам, — Данте рассмеялся, совсем как мальчишка. Мэл поражался, насколько в нем иногда проступала эта сущность.
— Не грозит. Потому что мы с тобой странствующие волки. Ну и еще пантеры, — пошутил Мэл. — А вообще ты спать сегодня думал? Я устал. Ты загонял меня, мальчик.
— Это потому, что я моложе, — Дантаниэл дурашливо заполз на его спину и устроился щекой на его шее. — А ты старый… колдун!
— Как же я тебя иногда ненавижу, ты бы знал.
— Не ври. Ты меня любишь. Иначе не стал бы терпеть, — Данте вылизывал его шею. Он был так рад вернуться, так рад, что у них с Мэлом было еще все впереди. Его эмоции бурлили на невероятном уровне.
Он чувствовал что-то новое в груди, как будто какой-то огонек вдруг зажегся в нем. Возможно, его не очень здоровый сон пошел на пользу. Данте мало что помнил, но чувствовал в себе огромный прилив сил разобраться со всем. Завтра.
А Мэл промолчал. Он всегда молчал, когда хотел, чтобы разговор прекратился и Данте это знал. Они так и уснули вместе, как привыкли делать это на протяжении многих столетий, — бок о бок. Черный волк и такая же чёрная пантера — такие несовместимые, они всегда оставались рядом, что бы ни произошло. С этой мыслью бывший преподобный Дантаниэл Блэр Баррингтон, а ныне просто Данте прикрыл свои разные глаза и погрузился в крепкий расслабленный сон.
«Если бы все умели трахаться, как Мэл Марлоу, этот мир стал бы куда более улыбчивым», — с этой сладкой мыслью Данте проснулся с утра, ощущая невероятную, давящую ломоту в мышцах. Все его тело приятно болело и гудело, как после долгих физических упражнений.
Самочувствие было на удивление замечательным, особенно, если сравнить с состоянием последних нескольких дней. Дантаниэл улыбнулся. Потянувшись, он приподнялся на локте, обнаружив себя лежащим на земле и накрытым жилеткой Мэла.
Сам Марлоу уже ушел. Очень типично для него — никогда не просыпаться рядом с тем, кого он вчера имел до возгорания. Однако, когда Данте огляделся, он вспомнил, что для ухода Мэла была еще одна причина: его ежедневные физические упражнения, которых тот никогда не пропускал.
Мэл нашелся неподалеку, одетый в новые, неведомо откуда взявшиеся джинсы. Он подтягивался на огненном кольце, сотворенном им посредством простейшей магии. Широкие мышцы его спины ходили под кожей, позволяя обозревать его огромную татуировку — большое адское пламя, лижущее поясницу и лопатки. Когда он двигался, алые языки шевелились и оживали, напоминая о настоящем пожаре – истинной сущности Мэла.
Данте невольно залюбовался им. Что бы кто ни говорил, Марлоу не был лишен своей доли обаяния и невозможной колдовской притягательности, устоять против которых казалось довольно трудным делом. Неудивительно, что его жертвы довольно часто шли с ним добровольно. Этот парень умел убеждать.