Она вложила растение в одеревеневшие пальцы парня.
— Твою мать… Вокруг меня не осталось вообще никого нормального. Они просто пришли… и заявили своим присутствием: вот мы, мы есть, — бессвязно бормотал Эм единственную мучающую его мысль, — Райли! — он внезапно перешел в другое состояние и резко поднял голову. — А Мики-то знает?
Светловолосая девушка покачала головой.
— Не думаю. Точнее, может, он в курсе о том, что ворлоки и ведьмы есть. Но про меня — нет. Это вообще не такая информация, о которой стоит кричать на каждом шагу, как думаешь? Так что язык за зубами, Эмбер. Я молчу про тебя, ты молчишь про меня, идет?
— Идет, конечно, идет! Черт. Знаешь, у меня… столько вопросов! Ты ведь можешь знать на них ответы?
По мере их разговора с души Райли постепенно начал соскальзывать большой камень. Эмбер все же оказался необычным парнем. Он не пал духом после своего насильственного преображения. Ненаигранный блеск снова зажегся в его взгляде, как будто то, что с ним случилось, лишь подтолкнуло его к желанию разобраться в новой жизни. Невероятно ценным было то, что он не сдался, а принял все как есть и теперь продолжал грести в нужном направлении.
— Ну, не все. К сожалению, большая часть вопросов – загадка и для самой. У меня просто есть дар… Но я его не развиваю, — изрекла девушка с улыбкой.
— Не развиваешь?! Райли. Ты на моих глазах только что вырастила дерево! — Эмбер помахал перед ее носом благоухающей липовой веточкой.
— Это малая часть… Если б ты знал, насколько более сильной может быть сила созидания! Волшебники могли бы возводить целые города, восстанавливать парки, очищать атмосферу… Лечить! — темп речи светловолосой ведьмы становился все быстрее. — Но, Эмбер, в современном обществе те, кто не похож на других, всегда страдают. Вспомни святую инквизицию. Всех людей, отличавшихся от остальных, ждала печальная судьба. Даже ворлоки понимают, что не справились бы с таким давлением, и потому они не выдают своего присутствия так уж открыто. Нас не так много. Возможно, несколько сотен… Но, если люди узнают о существовании колдунов, ничего хорошего не выйдет. Потому моя мать держит эту тайну в строгом секрете. Мы переезжали столько раз, что я уже даже не знаю, где мой настоящий дом!
Эмбер потрясенно молчал. Для него в эти мгновения с оглушительной скоростью складывался пазл, и на образовавшейся картине вырисовывались невероятные вещи. Целый новый мир, и он сам все больше становился частью этой Вселенной.
— Это невероятно, — парень нервно прочесал шевелюру. — Я и мыслить не мог, что такое бывает… Еще каких-то пару дней назад…
— Бывает! — Райли очень оживилась. — Пойдем. Я тебе кое-что покажу. Заодно и задашь свои вопросы! Всегда проще знать, что тебя есть кому поддержать!
Сказав это, она подняла парня со стула и затолкнула его в свою комнату.
За ближайшие полчаса Эм узнал о мире ведьм и колдунов намного больше, чем от Данте, Дагона и Мэла вместе взятых. Райли, может, и не являлась полноценной практикующей ведьмой, но знала очень много из истории появления этих созданий. Таким образом, Эмбер разузнал, что произошли колдуны от темного колдуна Маарра и его жены, темной жрицы Шакс, считавшейся матерью всех ведьм.
Их дети столетиями бродили по свету. Некоторые из них мирно шли со своим даром по жизни, продолжая род через потомков, а некоторые не могли смириться со смертью и потому предпочитали кормиться эмоциями и чужой силой. В таком виде эти древние создания дожили и до современности.
Эмбера едва не стошнило, когда Райли упомянула о том, что ради вечной жизни ворлокам приходилось питаться своими жертвами. Пусть даже это и была всего лишь легенда, сомнений не оставалось — если бы Данте и ему подобным понадобилось поддерживать такого рода диету, они бы не остановились и перед этим.
Эмбер, в свою очередь, тоже поделился с ней всем, что накипело на его душе. Он рассказал Райли про появившиеся силы, про вторжения, про инициацию. Девушка понимающе кивала, иногда прикрывая рот на особо страшных моментах. Это оказалось удивительно приятное ощущение, сбросить на кого-то часть своего груза. Эмберу становилось легче с каждым сказанным им словом.
— О, Эмбер. Значит, ты добровольно с ним связался… — выдохнула она, когда друг выдал ей историю о своем чудодейственном путешествии в парк.
— Что-то вроде того. Ты думаешь, это все равно, что подписать себе приговор?
Райли оставалась задумчивой.
— Нет… не думаю. В самом деле, какой у тебя еще был выбор? Я удивлена твоей смелостью. Серьезно. Не каждый бы на это отважился.
— Да уж… не каждый дурак.
Они оба немного немного подумали.
— Слушай. Но это же не значит, что я завтра же начну превращаться в шакала или кого бы там ни было? Ты говорила, что у всех ворлоков есть животная сущность, — Эмбер перелистнул картинку в одной из книг, на которой были изображены два крупных сражающихся леопарда.
— Нет, конечно, этой магией нужно овладеть. Я, например, не превращаюсь. Такое приходит не сразу. Кроме всего прочего, не забывай: ты не полноценный колдун, пока ты еще… жив, — Райли сделала небольшую паузу, прежде чем довести мысль до конца.
— Это обнадеживает…
— Все, что я хотела сказать, — в любом человеке играет роль его натура. Его природа, если хочешь знать. Если ты склонен к созиданию, тебе нечего бояться: ты никогда не станешь деструктором, — пояснила Райли, указывая все новые и новые статьи в бесконечных энциклопедиях.
— Я уяснил. Но мне теперь надо что-то придумывать. Может, я и не деструктор… Но я знаю целую компанию тех, кто уже определился в этой ипостаси, — светловолосый молодой человек задумчиво закусил губу. — А у тебя … есть статьи про то, как защитить себя и своих близких от нападений?
— Боюсь, что тебе тут придется больше тренировать свои силы. И, что самое вероятное, помочь тебе могут только те, кто тебя создал.
— То есть Данте и его проклятые прихлебатели.
Райли согласно кивнула.
— Природа у колдунов одна. Но сущность разная. Ты понимаешь, это как смежные области разных профессий. Что-то общее. Но и разного слишком много. Ты не можешь обратить свою силу против создателя. Зато ты можешь взять у них кое-что полезное, как бы дико это ни звучало.
— А заклинания? Есть какие-то… не знаю, круги из соли там… мел…
— Это лишь атрибуты. Ворлоки почти ничего не боятся. Но убить их можно. У них есть кровь, откуда следует, что они могут быть убиты физическим способом. Есть особые ритуалы, оружие, способные сделать это. Другое дело, что застать чернокнижников врасплох почти нереально…
— Здорово. А я-то надеялся. Впрочем, тогда мне понятно, почему Данте пришел ко мне и первым делом разрядил обойму.
— Верно. Но я боюсь, тебе просто придется смириться и некоторое время делать то, что он говорит. Не пытайся его атаковать. Трехсотлетний колдун в любом случае окажется сильнее девятнадцатилетнего мальчишки.
— Ну, это мы еще посмотрим, — Эмбер гневно свел брови. — Ты просто не видела, как я круто стреляю льдом, когда зол.
— Смотри. Это все очень опасно. Судя по твоему рассказу, эти личности — те еще мерзавцы…
— Да. От них буквально веет злом. Но это все можно побороть. Я хочу уничтожить его, Райли, — Эмбер отложил книгу. — И рано или поздно я найду способ.
Она неопределенно погрызла кончик карандаша, которым до этого водила по строкам.
— Но не откладывай амулет, хорошо? Твой кувшинчик. Ты оказался прав насчет него: он немного усилит любую магию. Он помогал мне, когда я только начинала… ну… колдовать. Но тебе теперь он нужнее, ведь у каждого ворлока должен быть свой талисман-хранитель.
— Спасибо тебе за него. Наверное, не будь он рядом, я бы уже был не здесь.
— И все же постарайся не нарваться. Избегай общения с Данте. И не иди в лобовую.
— Да если б это было так просто. Я боюсь, что они явятся домой тогда, когда мать окажется рядом. Что тогда? Как мне все это ей объяснить?