— Вот тебе и убийца. Элай, тебе не кажется… — Дагон указал в сторону Данте и Эмбера, которые глубоко и довольно грубо засасывались, явно теряя внешний мир. Причем было не понятно, в чьих руках инициатива: Дантаниэл поднял мальчишку чуть выше, удерживая его в одном положении и прижимая к стволу, но и тот вроде бы не отставал. Голова блондина непроизвольно откинулась, а веки были плотно сжаты; губы без конца отвечали на поцелуй, как будто парень был заведенный. — Мне кажется, что это полный… крах системы. Если до этого я полагал, Данте еще можно спасти, то теперь даже не знаю, что и думать. — Я знаю, что думать. Как бы Мэл не увидел этого… — Если ты про этих двоих на лужайке, — раздался за их спинами голос Марлоу, — то мне абсолютно все равно. Пусть делает что хочет, это его жизнь и его мальчишка. Но пусть не лезет на мою территорию. — Мэл! — братья одновременно обернулись. — Где ты был?
Выглядел Марлоу, как жертва неудачного эксперимента очень жестоких ученых. Он был весь в кровоподтеках и царапинах, совсем как Данте несколько дней назад. К плечу парень прижимал окровавленную тряпку, а из одежды на нем были неведомые безразмерные шмотки. Довершал образ местного бродяги огромный синяк на лбу.
— Я? Очнулся в канаве через пару часов. Поохотился в соседнем городке, чтобы утолить голод и не раздражать нашего волчонка. Вернулся сюда, вспомнив, что у меня есть дом. Жизнь прекрасна! — Марлоу, у тебя нога сломана? — Элай заметил торчащую через прореху в ткани кость.
Мэл с удивлением посмотрел вниз.
— Хм, действительно, — он сделал одно резкое движение и с противным хрустом вправил ее на место, немного поморщившись. — Неприятности случаются. — Давай помогу затянуть раны? — так же осторожно предложил младший из братьев. — Нет надобности. Все это заживет. В отличие от моего мнения о Данте. Я в душ, если не возражаете.
С этими словами он захромал в сторону ванной.
— Великий Веельзевул, — Дагон прочесал пятерней встрепанные волосы. — У меня от его вида аж желудок сжался.
Элай мрачно кивнул. Глянув в окно, он заметил, что разборки Эмбера и его противоречивого наставника уже перешли в горизонтальную плоскость. Кажется, преподобный буквально принялся исполнять свою угрозу, по поводу мытья мальчишкой пола…
— Достаточно… — прошептал теряющий сознание Эм. Он уже чувствовал себя лучше, но зато теперь Данте выпивал из него дыхание, оставляя лишь скорлупку, дочиста вылизанную изнутри. — Нет, почему, ты же хотел поцеловать меня, — рыкнул волк. Он прижимал мальчика к мерзлой земле, согреваясь от теплоты его тела. — Так что же ты? Целуй, пока я позволяю.
Эмбер попытался удержать его. Он слегка оттянул черный хвост, неумышленно играя с отдельными прядями. Волосы Данте были жесткими на ощупь, как волчья шерсть.
— Тебе не обязательно быть грубым со мной, — тихо пробормотал Эм. — Я уже видел, что ты можешь быть и другим. — Я не люблю, когда я не контролирую ситуацию. Я не люблю, когда за меня решают. Я не люблю поцелуи. И кроме всего прочего, я люблю быть грубым, — Данте зло посмотрел ему прямо в глаза, нависая над парнем на вытянутых руках. — А ты слишком много на себя берешь.
Эмбер кивнул. Эмоции и жизнь плавно наполняли его тело, и оттого уголков его губ коснулась улыбка.
— Да. Я тоже могу быть упрямым. Как ты, — он отвел волосы с лица колдуна. Данте на секунду моргнул, ощутив это касание. Оно показалось ему лишним. Слишком личным, таким, которого не надо было допускать. — По тормозам, Эмбер, — он убрал его руку. — Не надо делать вид, что ты знаешь меня. Не лезь в мою душу. Этого я тоже не люблю…
С этими словами он все же встал, поправил развороченную рубашку и хмуро зажал тыльной стороной ладони прокушенную губу. Эм приподнялся на локтях, созерцая его с земли.
— И все же… Я должен сказать тебе спасибо, что ты мне не отказал… И… за деньги.
Данте подумал с минуту.
— Пожалуйста, — буркнул он. — Тебе что-нибудь еще? Хочешь немного моих нервов? Или мозг, подать тебе на тарелочке в виде пуддинга?
— Нет. Я… Домой пойду, хорошо?
Дантаниэл мрачно кивнул. Перед глазами его все мутилось.
А Эм поднялся, отряхивая свою одежду и, махнув ворлоку рукой, побрел в сторону своего дома. Он уже не испытывал трудностей с тем, чтобы ходить самостоятельно.
Данте проводил его очень неоднозначным взглядом. Удивительно наглый тип.
Он чувствовал, что полицейский все еще следит за Эмбером, но, просканировав мозг офицера, убедился, что коп немного отвлекся на зрелище и в результате думал о всякой однополой ерунде. На всякий случай скорректировав его разум еще раз, Данте успокоился.
Он возвращался домой, все еще параллельно офигевая от проворности мальчишки. Показать бы ему настоящий физический контакт, чтобы знал свое место. Вот только этот поцелуй совершенно выбил из седла, и вдобавок Данте хотел узнать, что с Мэлом, ведь они не виделись несколько дней. Ему сейчас было не до апрентиса.
За это время у Дантаниэла появился один важный и безотлагательный разговор к Марлоу; в конце концов, нужно было убедиться, что с ним все в порядке.
Данте вообще уже не так уж злился на своего горе-создателя, но вот что надумал Марлоу, оставалось загадкой, которую еще предстояло разрешить.
====== продолжение 2 ======
Офицер Хаген задумчиво сжимал руль. Щекотание в его голове в один момент выдуло все сомнения и он выкинул из мыслей то, что тревожило его. Собственно, теперь он даже не мог четко вспомнить, что это было; в его голове все комкалось и мялось, как загустевший клей.
Он забыл, зачем приезжал сюда и чего хотел добиться. В этом доме жила пожилая учительница — миссис Парвуд, кажется, он даже видел ее на прошлой неделе. А может, это было немного ранее?
Офицер посмотрел на свой фотоаппарат. Странно. Может, там могло бы найтись минимальное объяснение. Он прощелкал последние снимки. Душа его ушла в пятки на несколько коротких секунд.
Конечно. Эмбер Морриган. Эмили просила проследить за ее сыном, чтобы понять, почему он вел себя так странно. Офицер вгляделся в фигуры на картинке. Они были смазанными, но разобраться, что к чему, было не мудрено. Эмбер, обнимающий какого-то парня. Эмбер, целующий какого-то парня. Эмбер, лежащий на земле с этим же парнем…
Офицер похлопал глазами. Всю жизнь он считал мальчика нормальным, не из этих. Но доказательства говорили сами за себя.
Только что именно это доказывало? И как нужно было предъявить все это Эмили?
Офицер еще раз покосился на дом миссис Парвуд. Кто был второй парень? Ее сын? Внук? Все, что офицер помнил о нем, было одно словосочетание: «Я из этого города». Наверное, он обронил это при встрече? Значит, информация о нем должна была сохраниться в компьютере. Нужно было просто поискать по базе. С этой мыслью офицер отрешенно перебрал пальцами по рулю, повернул ключ в зажигании и отправился в участок.
Все это было очень загадочно…
Данте захлопнул за собой дверь. В голове его все еще стоял густой туман, а мысли разбредались в неизвестных направлениях. Он прислонился к твердой поверхности, слегка прикрывая ресницы и успокаивая сбившееся дыхание. Подобный французский спорт не был его сильной стороной. Элай и Дагон сочувственно смотрели на вошедшего, словно прощались с глубоко больным человеком на больничной койке.
— Что, насладились шоу? — Дантаниэл кисло глянул на них. — Порадуйтесь. Это был последний раз. Больше такого не повторится. — Конечно. Мы ничего не говорим. — Животное вернулось? — вместо ответа спросил Данте, злобно слизывая языком кровь с губы. Мальчишка не пожалел сил прихватить его побольнее.
Братья указали ему в сторону ванной, откуда доносился шум воды. На момент Дантаниэлу стало жаль, что он не мог подзеркалить мысли Мэла и понять его настроение, потому пришлось дожидаться, когда тот покинет убежище.
Через полчаса Марлоу вылез из санузла в облике пантеры и захромал к себе, вверх по лестнице, уныло волоча хвост. Задняя лапа все еще была в нерабочем состоянии, он сильно переваливался и еле смог дойти до комнаты, чтобы посмотреть, во что она превратилась.