— В следующий раз не делай такое лицо, будто ты маньяк. У меня создалось впечатление, будто ты в себя нырнул и поставил себе целью пригвоздить мою руку к доскам. — Прости, на момент я правда отключался, — Данте непосредственно улыбнулся. — На одну минуточку. — Изверг, — буркнул Дагон. — Не зря у тебя такая кличка была. — Изверг? — позволил себе вклиниться Эм, который тоже колоссально порадовался завершению первого раунда и сохранению целости конечностей Дагона. — Кто тебя так окрестил?
Данте похлопал по плечу парня, сидящего рядом с собой.
— Мэл. Больше никто не может, иначе это чревато. Давай, старик. Наша очередь. Покажи, на что ты способен.
Марлоу исподлобья глянул на друга. За старика он бы, пожалуй, подумал над тем, стоило ли придерживаться правил игры и бить мимо пальцев. Но затем он лениво вытер тыльной стороной руки рот и поднялся. Задержав внимание на Данте, Марлоу некоторое время испытующе разглядывал своего апрентиса. Тот не пасовал, выдерживая экзамен. Со стороны это выглядело, как обмен мыслями, частицей энергии, без слов, и Эм на секунду почувствовал себя лишним в их компании.
Одно то, какими глазами Данте поедал Мэла, выдавало глубину его привязанности с головой. Эмбер невольно спросил сам себя, мог ли он однажды посмотреть так же на своего создателя. Для него это было чужое, недружелюбное существо, даже несмотря на все уверения Дагона и самого Данте о том, что наставник — это святое. По мнению Эмбера, это правило могло распространяться не на всех апрентисов. Но определенно, в случае Данте и Мэла становилось ясно без слов: это явно была любовь по гробовую доску.
Внезапно Дантаниэл зыркнул на мальчика очень пристально:
— Ты не мог бы думать тише? Спасибо. Я хотел бы сосредоточиться, пока Мэл рубит меня в капусту.
Эмбер вспыхнул и немедленно прекратил. Запульнуть бы в Дантаниэла льдом, вот было бы круто. Но вместо этого он принялся наблюдать, как Мэл жестом фокусника поднимает нож и прицеливается.
— Готовься. Данте… — его тон был очень многообещающим. — Я всегда готов, Марлоу. Всегда готов. И они начали.
Я сгнил внутри
Я слаб и боюсь того, что я могу найти.
Я сгнил внутри. И я испуган.
(Rotten Inside)
====== продолжение 2 ======
Эм прекратил мучительно дергаться только после третьего захода, все остальное время он провел, мысленно выжимая свою футболку. Ворлоки были потрясающе быстры. Словно потусторонние силы вселялись в их тела на момент, когда этим парням требовались внимание и сосредоточенность. Руки их шустро двигались, ударяя лезвием между пальцев и, как по волшебству, движения ускорялись, становились все живее и живее. Последние десять из пятидесяти ударов кинжала и вовсе сливались в единую линию. Эмбер задерживал дыхание, налегая на алкоголь, пока Мэл не закончил издеваться над здоровой ладонью Элая.
А затем внимание Марлоу снова обратилось на гостя.
— Ну? Насмотрелся? На. — Мэл услужливо подал Эму кинжал. — Выбирай любого из нас.
Парень поднялся на ноги.
— Я… выберу… Данте? — неуверенно протянул он.
Пожалуй, этому никто не удивился.
— Вставай, пес. Можешь попрощаться со своим пальцами, — Мэл печально похлопал друга по плечу.
— Что? Но я думал, наоборот... — веко Эма дернулось от непонимания.
— Ты первый должен попробовать. А потом кто-то проверит твою выдержку, — пояснил Дагон.
— Я... не…
— Трусишь? — кошачьи зрачки Мэла презрительно окинули мальчишку.
— Нет, — горячий, слишком поспешный ответ.
— Тогда бей и не ссы, — Мэл швырнул нож через весь стол. Клинок холодно брякнул о дерево.
— Помни, мальчик, я знаю, где ты живешь, — полушутя-полусерьезно заметил Дантаниэл. — Ты должен быть быстрым и точным. Твоя рука-продолжение лезвия. И наоборот.
Эм воззрился на клинок. Он никогда не держал ножа, за исключением случаев, когда резал бутерброды под носом Монтейта. Но сейчас шутки кончились и четыре пары внимательных глаз таращились на него, с интересом, ожидая продолжения. Эм постарался не терять марку. Его пальцы легли на теплую изогнутую рукоять.
— Руку на стол, — прохрипел он, поднимая взгляд на Данте.
— Ой, боюсь-боюсь, — Дантаниэл закатал рукав рубашки на случай, если крови будет много. Его смуглая ладонь легла на столешницу. — Бей. Малыш.
Эм старался не поддаваться соблазну и не вспоминать Данте все его пакости, грязные прикосновения и то, сколько всего этот гад сломал в его жизни.
Парень прицелился. Дыхание остановилось на острие клинка. Нужно было колоть осторожнее и внимательнее. Эмбер поставил кончик между средним и указательным пальцем. Выдохнул. И начал медленно переставлять лезвие… Марлоу от этого прыснул, как публика в первых рядах комедийного шоу.
— И это все, на что ты способен? Бабуля на костылях, и та ковыляет быстрее! Так не пойдет, мальчик.
К своему ужасу, Эм ощутил, что его рука против воли начинает двигаться быстрее. Лезвие плясало адский танец, а паршивец Данте смотрел прямо в лицо своему ученику, улыбаясь, как садист. Эм понял, кто ускоряет нож. Он мелькал все резвее и резвее, Эм уже еле успевал ловить его отблески. Он еле успевал считать, сколько раз он попал: сталь сверкала, как проклятая, а дыхание терялось, не могло остановиться. Как удары лесоруба-убийцы, тычки кончика о стол оглашали тишину сумасшедшим стуком.
— Данте, какого ты хрена делаешь? — по лбу проползла капелька ледяного пота, едко стекшая в глаза.
— Проверяю твой самоконтроль, — прошептал демон одними губами.
Эм едва не погибал. Секунды тянулись вечно. В голове полыхала всякая ересь, но затем, как спасительный луч, вдруг сверкнула единственная мысль. Эм вспомнил уроки и то, как Данте без конца кидался в него предметами. Все верно! Он ведь мог остановить его магию и при этом не воздействовать на ворлока напрямую!
Быстрее, чем Дантаниэл разгадал коварные намерения, Эм прошептал знакомые слова. Рука его с хрустом покрылась болезненной коркой льда. Дорожки побежали по локтю до запястья, и вот уже вся конечность превратилась в сверкающую неподвижную глыбу. Нож застыл над столом в дюйме от среднего пальца Дантаниэла.
Дагон открыл челюсть, а Мэл прекратил ржать. Эм же тихо возненавидел момент, когда решил постучаться в двери этого коттеджа в поисках ночлега. Из всех эта оказалась самой неудачной идеей. Его предплечье напоминало замороженную курицу. И это было больно.
— Очень умно, — лишенный шоу, Дантаниэл, прищурившись, сложил руки на груди. — Так нечестно, Эмбер. Ты нарушил правила.
— Это ты нарушил. Я бы двигался с собственной скоростью, если бы ты не полез! — парень поморщился от оглушающей рези.
— Девка. Я так и знал, — Мэл за его спиной презрительно скривил губы. Ему понадобился один легкий щелчок пальцев, и с локтя Эма тут же закапало на стол. Изо льда в полымя. Все предплечье горело, оттаивая, как сосулька в марте. Парень встряхнул мокрым рукавом и ощутил, что морозное онемение начинает спадать.
— Если тебе сказали: не отказывайся, значит, ты не имеешь права. Если сказано: бей — значит, бей. Если велели двигаться быстро — значит, надо двигаться быстро. Вот так, — рассвирипевший Мэл подошел к мальчику, и его глаза зажглись немыслимой злобой прямо возле лица Эмбера. В следующий момент колдун схватил его ладонь. На секунду парень почувствовал себя героем замедленного кино, а сознание происходящего не просочилось в его мозг даже на долю секунды. Бросив руку Эмбера на стол, Мэл со всей силы всадил нож — прямо в центр ладони, пригвоздив ее к столешнице. Раздался противный хруст. Брызги крови мелким бисером окропили футболку и лицо Эма, а мальчик бесшумно выдохнул от удивления.
Рука была все еще не родная, может, поэтому адская боль не пронзила нервы и не вырвала сознание из тела. Эм непонимающе перевел взгляд на Марлоу, заглянув в его искаженное бешенством лицо. Светлые ресницы закрылись, затем медленно открылись…