Проигнорировав эту шпильку, Данте предпочел отвести тему.
— Как дела в вашем колледже? Вы прилично себя ведете, меня еще не вызывают к директору? — покосился он на братьев.
Элай значительно помахал стопкой тетрадей.
— Очень интересно. Видишь, Дагон лекцию готовит. Я проверяю. Нам немного проще преподавать то, что соотносится с историей и искусством. Ведь мы жили в то время. — Я всегда знал, что у вас с головой не в порядке, — Данте махнул на них рукой. — Вы там не жрете первокурсниц? — Нет. Люди не только еда, с ними интересно просто поговорить, — внезапно выдал новую версию Элай. — Ужас, — Данте горестно посмотрел на бычок, превратившийся в его пальцах в пепел. — Я живу с извращенцами. — Я бы на твоем месте реально помолчал, — снова вклинился Мэл, прикладываясь к бутылочке пива. — Это ты нас из дома не выпускаешь который день и заставляешь отчитываться обо всем, что мы делаем. Я начинаю звереть. — Вы отбиваетесь от рук. При таком обилии трупов первыми нас с большей вероятностью накроют легавые, а не Хантеры. Диета, Мэл, диета. Нам не обязательно жрать столько! — Полиция вернее накроет нас из-за твоего мальчика, который с ними на короткой ноге. В это я готов поверить, — дротик с глухим стуком воткнулся в стену. — Я думаю, Данте просто взбесился из-за той маленькой девчонки, — Элай пожал плечами. — Да, и еще из-за того, что его игрушка теперь смотрит на него, как на большого страшного маньяка, — Мэл выпятил губу и слезно глянул на Данте. — Вот он и съезжает с катушек, чтобы голубоглазая ромашка не шевелила в его сторону лепестками. — Заткнулись! Я сказал временно не убивать — значит, не убивать! — кулак Дантаниэла с силой опустился на стол. Предметы на нем подскочили от вибрации.
Его гневный вопль потонул в шакальем хохоте. Элай и Дагон скалились, как гиены, и веселились, подобно маленьким детям, а Мэл обреченно закатил глаза.
— Мы слушаем, слушаем. Ты только не кричи, а то не встанет больше! — он кинул выразительный взгляд на нижнюю часть тела друга, который явно нечеловечески мучился из-за своей связи с блондином.
Данте начал злиться. Сидеть взаперти с этими троими ему уже осточертело до корней зубов. Подкожный зуд и жуткое возбуждение начали медленно сживать его со свету. Стоила ли возможность контролировать собратьев таких жертв? Данте уже позабыл о своей сдерживающей роли в их компании, ведь за занятостью с юным дарованием пришлось отпустить на самотек события, которые без присмотра немного, чуть—чуть, слегка вышли из-под контроля.
Он прикурил новую сигарету. Элай и Дагон уже не обращали на него внимания, они увлеклись своими тетрадями, а Мэл вернулся к игре в дартс. В подвале сохранилась парочка свежих трупов, но это было и все, что Данте позволил Дагону притащить к ним. В остальном на чрезмерный разбой, насилие и убийства временно пришлось наложить вето.
Ворлок угрюмо посмотрел в окно. Настроение его уже который день было поганым. Он раздражался, сам не зная почему, ему не хотелось есть, плохо спалось, все тело зудело, вдобавок Дагон с Элаем загоняли его на потолок своими похабными поцелуями и женским сюсюканьем. Удивительно, как они не уставали друг от друга на протяжении столетий, даже напротив, со временем их привязанность, казалось, только крепла. Ведь нельзя же было оставаться сытым отношениями с одним и тем же человеком на протяжении двухсот лет?
Данте затянулся. Он бы так в жизни не смог. Как два женатых педика. Ужас, а не жизнь.
====== продолжение 1 ======
Мики лежал у себя в комнате и курил. Он смотрел, как на потолке начинают появляться тени занимающегося вечера, и думал, что без Лиз этот дом потерял свою живость и искорку. Без рыжеволосой девчушки все стало пусто и по-другому, как бывает в ясный день, если солнце прячется за тучи.
Он разглядывал свои руки, безмолвно созерцал стену, затем вздохнул и поднял глаза. Его взгляд встретился со взглядом Кимбела, который тоже не спал. Друг валялся на раскладушке, стоявшей рядом с кроватью сестры. Это было его добровольное желание — остаться ради поддержки. С самого дня похорон он не отходил дальше, чем на пару метров, и за это Мики был ему крайне признателен.
— О чем думаешь, чувак? — Ким заметил, что Ривьера очнулся от невеселых размышлений. — Ни о чем. В голове совершенно никаких мыслей. Я все еще не могу привыкнуть к тому, что ее нет.
Кимбел сочувственно взглянул на него. Он сам был единственным ребенком в семье, и родители никогда особо не церемонились с ним, откупаясь от своих обязанностей машинами, домом и персональным банковским счетом. Иногда Ким хотел бы очутиться на месте Мики и иметь настоящую, любящую семью. Наверное, жутко было наблюдать, как разваливается то, что раньше стояло тверже каменной крепости.
— И не привыкнешь. Я до сих пор не могу выкинуть из головы свою кошку. А тут человек...
Мики воззрился на него как на глупого. Ким немного стушевался.
— Да. Прости. Идиотское сравнение. — Мне теперь за отца страшно. Он стал словно безумный… Он и на неделе странный был, а в последние дни так и вообще. Ты тайны хранить умеешь, Ким? — вдруг спросил Мики, резко выпрямляясь. — Чувак, ты ж меня всю жизнь знаешь… — Кимбел непонятливо уставился на него.
Мики потянулся и, отогнув матрас, достал оттуда файл с какими-то фотографиями.
— Да просто тут такое. Такое не каждому расскажешь, — он немного подумал и помял в руках свою находку.
Бросив на нее взгляд, Кимбел задрал бровь.
— Мужик, это что за околесица? — Не знаю. На самом деле, я сделал копии незаконно… Я зашел к отцу на работу, а там… — Мики протянул другу картинки.
Ким пролистал их и окинул беглым взглядом. Треугольники. Ведьмины метки. Какая-то чернокнижная ерунда.
— Но Мики… — от удивления парень даже лишился слов. — Твой отец такой практичный коп, он же не может верить в весь этот бред! — Почему тогда я нашел это у него в столе? — тон Мики пошел на понижение. — Признаться, я и сам… Не знаю… Понимаешь, иногда мне кажется, некоторым вещам только это и может быть разумным объяснением! — Да? Это каким же? — Кимбел с отвращением рассматривал фотографии трупа девушки с треугольниками, выжженными на коже. — Например, почему их до сих пор никто не поймал? Папа занимался этим делом, а затем начал нести какой-то бред и резко переключился, — темп речи Мики становился все быстрее. — В день, когда решил напрямую заняться зацепкой, вернулся и как одержимый принялся смотреть шоу про польку… Пританцовывал со стеклянными глазами до часу, пока мать его не увела. Он здорово напугал меня. И еще эти метки… Вся история как будто заколдована! — Воу, воу! — Ким попытался урезонить его. — Мик, тебе надо остыть…ты просто в шоке, вот и все. — Да не в шоке тут дело, Кимбел, — Ривьера отбросил от себя фотографии. — Дело тут в том, что все сходится, понимаешь? Идет в одну линию!
Друзья глянули друг на друга. Во взгляде Кима не скользнуло и тени уверенности в том, что это могло быть правдой, но, пожевав губу, он предпочел не спорить с взбудораженным приятелем.
— Ну допустим. Но что ты предлагаешь? Выслеживать эту ересь самостоятельно? — недоумению парня не было предела. — Может быть. Я не оставлю это просто так, Ким. Я сам обследую этот парк. И мне хотелось бы попросить твоей помощи.
В комнате воцарилось напряженное молчание. Кимбел отвел глаза в сторону, усиленно раздумывая о том, что тут стоило сказать.
— И что? Если помогу тебе, что ты этим докажешь? — Я не буду сидеть без дела, — уверенность Мики могла брать города. — Ты знаешь, я решил для себя, в тот день, когда смотрел на то, как сдается мой отец… Я хочу найти тварей, Ким. И я раскрою это дело. — И ты не будешь говорить ничего Эму?
Мики глянул на него из-под полуопущенных век.
— Нет. Меня не покидает ощущение, что он связан с этим. Я не стану разговаривать с ним. У меня нет на это сил. — Ладно, гений. Хочешь поиграть в детективов? Я поддержу тебя. Что для этого потребуется от меня?
На этот вопрос Мики многообещающе задрал бровь.
— Для начала, никому ни слова, особенно Райли. А там видно будет.