Из изложенного явствует, что организация розыскного дела и роль в нем чинов Корпуса жандармов была значительно менее той, которую ему придавали, ибо деятельность розыскных органов заканчивалась гораздо ранее самого разрешения дела, а потому приписываемое им значение «вершителей политических дел» неправильно.
Точно так же неправильно заключение таких лиц, как профессор Мяко-тин и др., о том, что для современной большевистской «чека» прототипом явилась «охранка». Последние были только розыскными органами, «чека» же является универсальным учреждением розыска, расследования, вынесения смертных приговоров и приведения их в исполнение. Фактически «чека» даже не учреждение по означенным функциям, а просто орган, при посредстве которого выполняется партийное постановление, имеющее це-
Россшг^^в мемуарах
лью: а) уничтожить русскую буржуазию, б) кадровое офицерство и в) в частности, офицеров Отдельного корпуса жандармов, из коих в живых осталось менее 10%.
Что же касается смертных приговоров по старым до революции делам, то они выносились судом, почти всегда за преступления, связанные с убийствами, и исполнение их производилось без участия и даже ведома розыскных органов.
В местностях, объявленных на военном положении, начальнику края предоставлялось право объявлять постановления, согласованные с требованием данного момента, которые получали значение и силу закона. В связи с этим ему же принадлежало право единоличного решения дел без суда, даже с вынесением смертного приговора.
По прошлой службе мне известно только два разрешенных таким образом в 1906 году дела, а именно: по уголовному розыску было приговорено генералом Скалоном в г. Варшаве 17 человек к смертной казни. Они составляли группу, именовавшуюся «анархистами-коммунистами», в действительности же являвшуюся шайкой бандитов, совершивших ряд убийств с целью грабежа; по второму делу, политическому, по постановлению лодзинского генерал-губернатора4 было расстреляно 11 рабочих, принадлежавших в большинстве к Польской социалистической партии5, которые, подвергнув ряду возмутительных истязаний владельца лодзинской фабрики Зильбер-штейна на глазах его рабочих, затем его тут же убили.
Конечно, и в розыскных учреждениях, как и во всяких других, случались ошибки и совершались злоупотребления, но всегда обнаруженные виновные подвергались преследованию, до предания их суду включительно. Во всяком случае, злой воли и злоупотреблений со стороны руководителей не констатировалось, что подтвердилось и результатами работ Следственной комиссии Временного правительства6. Продолжавшееся несколько месяцев изучение этой комиссией агентурного и другого материала, находившегося в Департаменте полиции и подчиненных ему органах, не дало никаких уличающих данных, которые могли бы послужить основанием для привлечения к судебной или другой ответственности хотя бы одного жандармского офицера. Естественно, что это обстоятельство настолько веско, что обвинение розыскных органов в «злостной провокации» и прочих преступлениях является плодом не только больного воображения, но и заведомой клеветы
14 - Заказ 2376
Глава 2 ВНУТРЕННЯЯ АГЕНТУРА. СЕКРЕТНЫЕ СОТРУДНИКИ
Техника политического розыска основывается на выработанных повсеместно в течение многих лет приемах, и поэтому она укладывается в определенные формы. Главным фактором розыска являлся «секретный сотрудник».
Секретным сотрудником называется лицо, дающее тайно политическому розыску сведения из обследуемой им среды, причем сотрудник должен или лично входить в состав означенной среды, или близко соприкасаться с ее членами. Лицо, дающее случайные сведения, получаемые им косвенным путем, называется «вспомогательным сотрудником». Сообщаемые секретными сотрудниками сведения носят техническое название «данные внутренней агентуры».
Сложным делом является приобретение сотрудника, но не менее трудным - его направление, руководство им и предохранение его от «провала», т.е. подозрения его со стороны обследуемой им среды.
Серьезные секретные сотрудники, заподозренные в предательстве, зачастую приговаривались своими товарищами к смерти, а иногда революционные комитеты ставили им условием искупить свою вину путем личного участия в терроре. Почти все заподозренные соглашались на это, рискуя своею жизнью, как, например, проваленный секретный сотрудник Петербургского охранного отделения Богров, убивший П.А, Столыпина в Киеве и за это казненный. Той же участи подвергся и Петров, убивший начальника С.-Петербургского охранного отделения полковника Карпова.