PoccuiK^e мемуарах
нейшая судьба этого офицера. Приходилось учиться «рубить лозу». До политического ли тут розыска?
С другой стороны, Департамент полиции, обеспокоенный слабым состоянием политического розыска на фоне растущего революционного движения, не будучи в состоянии изменить устарелый порядок, стремился все-таки внести кое-какие коррективы в дело. В первую очередь надо было поставить на прочную ногу и улучшить политический розыск, хотя бы в наиболее крупных провинциальных центрах, где уже стали образовываться областные центры таких наиболее крупных революционных организаций, как Партия социалистов-революционеров и как Российская социал-демократическая рабочая партия.
В 1902-1903 годах Департамент полиции провел «Положение об охранных отделениях» и учредил таковые в наиболее крупных городах империи Насколько я помню, такие отделения были первоначально установлены в Риге, Вильно, Одессе, Киеве, Харькове, Ростове-на-Дону, Екатеринославе, Тифлисе, Баку, Саратове, Томске и Иркутске. Впоследствии было прибавлено еще несколько отделений и в других крупных городах. Суть дела заключалась в том, что эти города в розыскном отношении были изъяты из ведения соответствующих начальников губернских жандармских управлений и переданы для ведения в них политического розыска вновь созданным охранным отделениям, во главе которых были поставлены молодые офицеры Отдельного корпуса жандармов, уже известные Департаменту полиции как способные и энергичные люди.
На первых порах не обошлось, конечно, без влияний, протекций и т п Наряду с действительно удачно подобранными для должности начальников охранных отделений попали и люди с явно карьеристскими наклонностями, не проявившие способностей на новом поприще. Однако в числе первых начальников охранных отделений оказались такие действительно выдающиеся деятели розыска, как ротмистр Спиридович (позже начальник дворцовой охраны и ялтинский градоначальник), ротмистр Герасимов (впоследствии начальник Петербургского охранного отделения), ротмистр Климович (позже начальник Охранного отделения в Москве, затем московский градоначальник, директор Департамента полиции и, наконец, сенатор). Весьма способным розыскным деятелем оказался первый начальник Саратовского охранного отделения, ротмистр Михаил Павлович Бобров, впоследствии, в 1907 году, убитый революционерами в Самаре уже в должности начальника Самарского губернского жандармского управления.
мемуарах
Что же осталось на долю, при новом порядке вещей, тому из начальников губернских жандармских управлений, у которого был изъят из ведения губернский город? У него остался политический розыск по всей губернии, за исключением главного центра, губернского города. Однако совершенно ясно, что революционное движение шло из центров к периферии, а не наоборот, а потому, если начальник нового охранного отделения оказывался в курсе революционных дел (а в большинстве случаев он оказывался таковым в большей или меньшей степени), то он знал, если не в подробностях, то в главных чертах, течение революционных дел и в уездах своей губернии. А начальники губернских жандармских управлений из-за общей неприспособленности жандармского аппарата к новым и более сложным условиям жизни в государстве не имели сведений даже в пределах своих уездов.
Надо принять в соображение еще одно условие, отягошавшее все положение: губернские жандармские управления разделялись на три разряда. В первом разряде были столичные управления; управления второго разряда были в наиболее крупных провинциальных центрах, как, например, в Риге, Вильно, Одессе, Киеве, Харькове, Тифлисе и др.; управления третьего разряда были в остальных губерниях. В зависимости от разряда полагалось денежное довольствие, а начальник Московского губернского жандармского управления, кроме того, мог, единственный, быть в чине генерал-лейтенанта. Отсюда возникало естественное честолюбивое соревнование на тот или иной разряд управления. Отсюда также получалось, что начальники губернских жандармских управлений, числившиеся во втором разряде, смотрели на себя как на избранных среди остальных. И вот как раз у них-то и было отнято заведование политическим розыском в губернском центре, и оно было передано неизвестным до того «молокососам» из жандармских обер-офицеров.