- Я видела тебя ... там, - Шена говорила очень тихо, почти шептала, только для ушей Лены. - Я почувствовала. Не знаю, как это возможно. Может быть, ты колдунья... или ведьма. Теперь ты знаешь.
- Я помню, - столь же тихо отозвалась Лена. - Ты убьешь, если я скажу хоть кому-нибудь.
Шена пристально вглядывалась в темные глаза рыжей ведьмы в глаза человека, которому сегодня стала обязана жизнью... и не находила в них страха. Ни капли. Хель обещала хранить тайну не из боязни за свою жизнь, а потому что - просто так было нужно. Правильно. Справедливо.
- Спасибо, - шепнула валькирия, склоняясь еще ниже. Она больше не произнесла ни слова, но Лена и так поняла, что благодарили ее не за обещание молчать.
- Не за что, - машинально ответила она, как человек воспитанный и культурный.
Зеленые глаза вспыхнули недоумением, затем удивлением. Шена посмотрела на Хель с абсолютно ошарашенным видом. Лена ответила столь же непонимающим взглядом, а потом закрыла глаза, решив, что на сегодня загадок хватит. Оставалось надеяться, что на эту ночь лимит приключений выбран, и все доживут до утра.
Уже засыпая под звон клинков Кая и мэтра, Лена сообразила, что оборот «не за что» она перевела напрямую, не подобрав сходу подходящую аналогию в языке аборигенов. И дословно это прозвучало как «всегда твоя».
Потом она заснула.
Глава 21
Разрубленная монета
Обратный путь Лена толком не запомнила. Он вообще прошел где-то на задворках сознания, слившись в бесконечную череду шагов, падений, провалов по колено в скрытые среди мокрой травы «полыньи». Если на том свете и существует ад, подумала медичка, то выглядит он примерно так. Настоящее истязание - это когда ты мучаешь сам себя.
Пот смешался с грязью, давленой лягушачьей икрой и прочими нечистотами болот, покрыл все тело скользкой пленкой, которая уже не смывалась. Одежда вымокла до последней нитки и повисла на теле веригами, словно панцирь, который ни от чего не защищает и призван лишь отягощать каждое движение. Запах мочевины пропитал все вокруг и, кажется, что мир теперь смердит сам по себе, отсюда и до скончания времен. Ноги уже не болят, они превратились в тяжелые колоды, которые ничего не чувствуют, каждый шаг надо контролировать глазами. Но ты все равно идешь.
О том, что процесс как-то идет, свидетельствовали только вешки, отмечавшие обратный путь. Впрочем, с ними тоже все оказалось непросто.
Сантели мало кому доверял, тем более, когда покупал верность угрозой или деньгами. Не доверял и болотным жителям, хотя «прикормленная» община жила главным образом с того, что давала передышку, ночлег и припасы бригадам. Еще во Вратах, планируя возвращение из проклятого дома, Сантели задумался - а что, если болотники все-таки решат его обмануть?
Прежде у него не возникало нареканий, однако все когда-нибудь случается впервые. Идущие через эту общину бригады пропадали самую малость чаще, чем следовало бы. Сантели не знал слова «статистика», но суть науки чувствовал очень хорошо.
Посовещавшись с Бизо и Айнаром, который в силу бывшей профессии регулярно сталкивался с попытками кинуть исполнителя на жалованье, бригадир пришел к выводу, что вряд ли их будут пытаться зарезать во сне или отравить. Проще утопить бригаду на обратном пути, а Профит забрать - про болотных жителей шептались, что они умеют заставлять трясину делиться тем, что в нее угодило. Совесть почти чистая и можно честно отвечать, что пальцем никого не тронули. А как проще всего погубить людей на болотах? Переставить вешки. Дескать - ничего не знаем, путники сами себя заплутали, да все и утопли. Печаль то какая...
Потому сигнальные ветки, которыми бригада отмечала путь, на этот раз оказались особенными. Бизо, как обычно, отметил каждую скрытым магическим знаком, указывающим, что вешку перемещали, но пометил слабо, так, чтобы даже самый плохонький деревенский колдун смог подделать метку. А в дополнение к первому комплекту они с Айнаром изготовили второй, из незаметных колышков, которые оказались заговорены куда более хитро и незаметно.
По дороге к дому Зильбер ставил «официальные» вешки, Айнар же скрытно размещал тайные. Возвращаясь, следопыты проверяли эти «двойки». Все было в порядке - неподалеку от обычной палки находилась и тайная. До тех пор, пока до края трясины не осталась примерно четверть пути. Здесь вешки разделились, явные уходили в одну сторону, а скрытые - в другую.
- Козлы, - с выражением, хотя и без особой злости сказал Айнар после короткого совещания с Бизо. - Паршивые, драные, выхолощенные козлы.
- Все-таки попробовали обмануть... - Сантели пришлось немного отдышаться, прежде чем он смог ответить. Рука болела немилосердно, а поскольку разгружать ее в пути не получалось, бригадир начал опасаться, что просто шиной и компрессами дело не закончится.