- Не ты ли намедни жаловалась, что пользы с нее никакой? - ехидно напомнил бригадир. - И что переплатила за рыжую?
- Я, - не стала вилять аптекарша. - Ну и что? Сколько молока ни дает, все мое.
- Отдай ее мне в поход, - прямо предложил бригадир.
- Не дам, - отрезала Матриса. - Девка, положим, не безнадежная и не безрукая, пользу приносит, что есть, то есть. Но она не «полевая», сам знаешь. До сих пор морду корежит, когда шерсть на голое тело надевает. Когда свиней режут, едва не блюет. А как узнала, почему у нас кладбища нет и кто на Ферме живет, весь день руками тряслась, плошку мерную разбила. И по-прежнему рыдает по ночам, через день-два, когда думает, что я не слышу. Мать во сне зовет, да все на чудном языке.
- Я к ней Шену приставлю, - очень серьезно пообещал Сантели. - Чтоб день и ночь над душой стояла, берегла.
- Не дам, - повторила Матриса. - Угробишь девку, а мне ни пользы, ни прибытка.
- Да чтоб тебя... - Сантели буквально задушил рвущееся из глотки ругательство. - Как будто здесь только мой интерес! Денежки то твои!
- Ага, - согласилась Матриса, глядя на россыпь красных капель. что успели высохнуть на потолке, среди закопченных стропил. - И четыре мерка уже пошли по ...
Она не закончила. Сантели скрипнул зубами. Крыть было нечем.
- Найди фехтуна, - неожиданно очень серьезно посоветовала Матриса. - Хорошего, чтобы для нашего дела точно пригодился. И тогда я подумаю насчет Хель. Но только подумаю, - сразу оговорила она.
Бригадир здраво оценил свои возможности по изысканию настоящего бретера с грамотой в течение двух-трех дней. Тихо выругался и подозвал Кая. Точнее махнул рукой, показывая, что теперь свободен для разговора. Мечник кивком приветствовал Матрису, склонился к уху бригадира и коротко зашептал. С каждым словом Сантели прищуривался все больше и больше, пока его и так довольно узкие глаза не утонули в сети морщинок.
- Значит, подумаешь насчет Хель, если фехтуна найду? - повторил бригадир, остро глянув в глаза аптекарши. И сказал, как топором рубанул. - Начинай думать.
Он резко вышел из кабака, оттолкнув какого-то некстати подвернувшегося под руку. Тот хотел было громко возмутиться в спину бригадира, но следующий за командиром Кай коротко глянул на пригородного - судя по одежке - мужичка, и все возмущение застряло у того в глотке.
* * *
Сафир уже открыл заднюю дверь Аптеки, ведущую в пристройку, что служила операционной. Ну, то есть как ... правильнее было бы сказать, что это универсальное помещение для droch obair, «грязной работы». Здесь сваливались охапки флоры для переборки и сушки, хранился избыток горючего сланца. Случалось, Матриса вела тут переговоры, не терпящие сторонних ушей. Иногда разделывалась и засаливалась свинина. И не только свинина, поскольку с точки зрения местных что человек, что свинья - суть мясо, поэтому ампутации проводились на одной и той же колоде.
Полгода назад по настоянию Елены в центр большого сарая вместо той самой колоды водрузили большой стол, который девушка самолично скоблила и шпарила кипятком перед любой операцией. Матриса поначалу смотрела на это скептически, однако больные действительно стали выздоравливать легче и быстрее. Не намного, однако, достаточно, чтобы начинание «мастерицы Хель» оказалось молчаливо признано.
На столе лежал «смоляной», которого удерживала пара его друзей, четвертый - бригадир - стоял поодаль, мрачно катая по костяшкам пальцев монету, обрубленный по краям королевский тынф, зеленый и невероятно фальшивый даже на вид.
Узкие и длинные окошки, забранные тонкими слюдяными пластинами под односкатной крышей, давали мало света, так что Сафир запалил дополнительно три магических светильника, «вечные лампы». Лена передала ему корзину с покупками, скупо приветствовала бригадира, стараясь не дрогнуть ни голосом, ни лицом. Ей пока не доводилось заниматься лечением в одиночку, да и человек по имени Ян был сугубо неприятен. Однако по неписаным традициям лечение должно было оказываться сразу по факту поступления пациента. Дело шло к тому, что придется впервые работать одной.
Какое-то время Елена считала, что все банды искателей удачи (именуемые здесь «бригадами») одинаковы - сборища ублюдков и негодяев, готовых рисковать жизнями и душами (то ли существующими, то ли нет) в поисках Профита. Довольно быстро выяснилось, что это не так. Бригады довольно четко делились по специализации, территориям охвата, численности, сбыту и так далее. Бригада Сантели, например, относилась к крепким и уважаемым »середнякам», которые работали по золоту и не слишком сильным артефактам в подземельях и завязывались на сбыт во Вратах.