- Да, не люблю я женщин, и что? - хмыкнул бригадир, явно ждавший этот контраргумент. - Заводи себе хоть табун любовников. Главное, чтобы наследник был мой. А это все решаемо.
- Разве что так... - дипломатично и неопределенно протянула Матриса.
- Порешаем с домом и картиной, - рассудил вслух бригадир. - Потом с замком. Разбогатеем. А там, глядишь, и аноблируемся за фениксы. Супругам в дворянство войти проще, чем поодиночке. Скромненько, конечно, в графья не запишут. Но кланяться можно будет пореже, а у меня от поклонов спина болит.
Матриса, все еще пребывая в некотором замешательстве, разгладила рукава простого серого платья с темно-синей вставкой на груди. Поправила и без того отлично сидящий пояс, тонкий, с длинным, свободно висящим концом. Наконец на что-то решилась и открыто глянула в глаза возможного будущего супруга.
- Возвращайся от Седого, - отрезала аптекарша. – Живым хотя бы, и целым. Тогда и обговорим.
Помолчала немного и добавила, тише и задумчиво:
- Моя спина с годами тоже крепче не становится. Но если ты не справишься, обсуждать будет нечего.
- Тебе тоже будет, чем заняться, - напомнил Сантели.
- Значит, будем стараться вместе, - подытожила Матриса.
[1] Мы традиционно представляем восковую дощечку неотъемлемым атрибутом античности. Однако на самом деле церы использовались в Европе до XIX века включительно.
[2] Передняя часть обуви.
[3] 40-50 км. Поэтому современные реконструкторы, увлекающиеся дальними походами в оригинальном снаряжении, обязательно рекомендуют брать запасную пару обуви (и войлочные стельки).
[4] Кстати, соответствует истине. Домашние животные высокого средневековья с нашей точки зрения были карликовыми, раза в два меньше привычных нам.
[5] Но мы то помним, что это пан Сапковский, «Ведьмак» J
[6] Настоящий рецепт, был в ходу до XIX века включительно.
[7] Сангина - она же «красный мел», разновидность каолиновой глины. Материал для рисования, очень популярный до XVIII века, пока естественные месторождения не были выбраны. Благодаря богатым коричнево-красным оттенкам позволял хорошо передавать образы человеческого тела.
[8] «Поле боя» («Сражение»).
[9] Роберт Листон (1794-1847), британский медик, прославленный скоростными ампутациями (за две-три минуты). Помимо этого знаменит тем, что однажды добился смертности в 300% - по ходу операции ампутировал ногу пациенту (который затем умер от гангрены), порезал пальцы ассистенту (с тем же исходом), задел ножом одного из наблюдателей, который немедленно скончался (скорее всего, от страха и сердечного приступа).
[10] Надо понимать, что на самом деле это все называется совершенно по-иному и во многом отличается от земной практики. Но Елена подбирает для себя наиболее близкие и понятные аналоги.
[11] Джордж Сильвер «Парадоксы защиты» 1599г.
Часть III
Часть третья
Две половины одной монеты
Глава 17
Камни в степи
По традиции бригада проводила последнюю ночь перед походом в отдельном сарае, при всем снаряжении, рядом с телегой и лошадью. Чтобы никто в последние часы не упился, не сломал руки-ноги и не порезался насмерть. Сарай-конюшня, конечно же, принадлежал Матрисе. Лошадь номер четыре почти не отличалась от номера три, телега оказалась новой, лучше и легче той, что помнила Елена.
Впервые за минувший год девушка увидела всю команду Сантели в сборе. Новую команду, потому что увечный Кодуре, по рассказам, быстро спился и замерз насмерть в первый зимний месяц. А Виаль погиб немного позже, защищая бок о бок с Каем телегу от «жадных» мародеров. Взамен потерь бригада пополнилась двумя новыми бойцами. Звали их Зильбер и Айнар, свободные наемники, не рутьеры. Елена о них слышала, но пока не видела воочию. Теперь увидела.
Зильбер оказался не слишком высок, полноват и тщательно холил аккуратные рыжие бакенбарды. Из оружия носил короткий меч, похожий на римский гладиус, и лук. Стрелял Зильбер по-особенному, при помощи распиленной на всю длину тростниковой трубки с петлей[1]. Петля цеплялась на пальцы натягивающей руки, стрела вкладывалась в тростниковый желоб и запускалась, как арбалетный болт по ложу с направляющей канавкой. Подобный метод требовал больше времени на «перезарядку», но считалось, что меткость ощутимо улучшается. Кроме того, можно было использовать стрелы заведомо короче и соответственно легче обычных, отправляя их на большую дальность.
Айнар был типичным пехотинцем, при таком же мече, как у Зильбера и с большим круглым щитом. Рост имел высокий, сложение плотное, лицо тяжелое, взгляд злобный, а волосы и бороду сбривал до состояния свиной щетинки. Правый глаз у него был вечно прищурен, а второй наоборот, широко открыт и, казалось, никогда не мигал.