Вода в проломине слабо дышала испариной и была смутно-черной, с тяжело-красными отблесками заката.
«Через полчаса совсем стемнеет, и тогда будет поздно. А до утра льду три вершка наморозит», — подумал Устин и шагнул к председателю.
Угрюмо-растерянный, Васенин почти не обратил внимания на то, что ему объяснял на пальцах Устин.
— Он показывает, — толкнув Васенина, догадался хромой Костюшка, — что надо нырнуть и прицепить трос.
— Так это и дураку ясно, — хмыкнул Бредихин. — Только где найти такого…
— Дядя Федя пусть… — вдруг твердо подсказал один из вертевшихся возле мужиков ребятишек. — Он жирный, как морж, не замерзнет, не утонет — ему эта вода хоть бы хны…
— А что? Резон, — подхватил Костюшка. — Федька всех здоровше…
— Так большое здоровье надо пуще беречь, моя бабушка говаривала, — отшутился Бредихин и, чувствуя, что от него ждут еще чего-то, добавил: — Ты, председатель, командируй-ка меня завтра в город. Знакомый у меня там есть — водолаз…
— Ты еще саперный взвод сюда привези, — устало отмахнулся Васенин.
— В прорубь я, может, и нырну… когда жизнь надоест, — Бредихин басисто захохотал, но его шутку мужики не приняли. — Ты, Егорыч, пожадничал «ЗИСа» мне отдать, вот бог-то тебя и наказал…
— Всех наказал. Машина обчая, колхозная. А коль для тебя она более всех люба, то вот и позаботься. Председатель тебя и наградит: ты сядешь на «ЗИС», Нюра — на полуторку, — подкалывал и как бы вдохновлял одноногий Агапов.
— Ты к чему клонишь, протеза? Чтобы я из-за этого ржавого примуса в прорубь сиганул, а? — Бредихин впервые, кажется, заговорил без шуток и ухмылочек, темные глаза его недобро-мстительно блеснули: — Поищи дураков в другом месте. И вообще, хватит, мужички, лясы точить. По домам пора. Утро вечера мудренее.
Будто хоронясь от колючего северяка, Устин отступил за кучу смерзшегося сена. Там он подобрал на снегу длинный обрывок веревки, которой связывалось сено, обмерил его шагами и стал раздеваться. Обжигающий мороз торопил его.
Он вышел к мужикам в нательном белье и шерстяных носках, весь белый, как привидение. Все замерли от удивления и сочувствия: так жутко-непривычно было видеть на снегу, в косых струйках поднимающейся к вечеру метели раздетого человека. На ходу Устин опоясал себя одним концом веревки, другой конец сунул Васенину, трусцой подбежал к проломине и, опершись о кромку льда, съехал в воду. Это произошло в секунды, все стояли, точно примерзшие к месту, и только когда Устин скрылся под водой, зашумели, засуетились.
— Трос, скорее подай ему трос! — подбегая к проруби, вскрикнул Васенин.
— Так его ж нет, Устина-то. Глядите, утоп! — заорал Костюшка, заглядывая в проломину.
Вытянув шеи, все наклонились над водой и несколько секунд цепко вглядывались в ее немую аспидную глыбь.
Устин вынырнул чуть левее прильнувших к проруби мужиков, лицо его было красно, точно ошпарено кипятком.
— Трос! — закричал и остервенело затопал обледенелыми валенками Васенин.
Бредихин и Костюшка протянули Устину виток троса с небольшой петелькой на конце. Устин поймал эту стальную змею и, хватанув ртом воздуха, исчез в воде. Долго, более минуты, его не было видно, потом вынырнул и как-то страшно заулыбался, победно закивал Васенину.
— Прицепил?.. Молодец! Вылазь скорей! — взмахивая рукой, закричал Васенин и бросился к краю проломины.
Устин мотнул головой и выставил из воды руку, растопырив два пальца.
— Второй трос просит, — объяснил Костюшка.
— Одного хватит! — крикнул Бредихин.
Но Устин резко, нетерпяще взмахнул рукой и опять показал два пальца.
— Бредихин, трос! Быстрей, говорун чертов! Человек коченеет, а ты?!
Васенин швырнул веревку Костюшке и метнулся к Бредихину на помощь.
Трос подтащили к воде, его конец Бредихин пробовал дать Устину, но не дотянулся и, размахнувшись, бросил в воду. Железка перелетела через Устина. Ловя трос, Устин скрылся в воде, но тут же вынырнул с раскрытым ртом и закричал на Бредихина:
— Д-дубина! К-криво-рукий!..
Эти звуки вырвались из Устина, как сотрясающая все тело дрожь, он выклацкал их зубами и снова пошел ко дну, ногами натолкнулся на капот автомобиля и, открыв глаза, стал искать внизу, возле фар, второй буксирный клык.