– Окно было открыто.
– Я понимаю, а залезла ты… Блин, у меня голова просто раскалывается… Что происходит… – раздраженно пробормотал я, прикрывая лицо ладонями.
Через секунду она уже была со мной под одним одеялом. В этот раз на ней было какое-то длинное хлопковое платье молочного цвета с рюшками, будто ночная рубашка девушки из восемнадцатого века, а на шее красовался тонкий, такого же молочного цвета шарф (или платок), которым она еще укрыла голову и спрятала длинные волосы.
– Зачем ты тут? – спросил я и понял, что прозвучало это как-то грубо. Особенно если учесть то, что я всегда был рад ее видеть.
– Просто не спалось, и я решила покататься на машине. Так уж получилось, что проезжала мимо твоего дома, решила зайти. Я уже час тут сижу. Ты так прикольно спишь. Кстати, ты добавил немного голубой краски на розовую часть волос. Очень круто, выглядит как сахарная вата, так и хочется зубами оторвать немного, – сообщила Леа, накручивая прядь моей челки на свой тонкий палец.
– Ну да… Прикольно, – смущенно ответил я, не зная, что еще сказать.
– Как дела? Смотрю, твои родители уехали…
– Ага. Они на две недели укатили в Лондон, хотели взять меня с собой, но я отказался. Все равно там делать нечего, – ответил я.
– Я бы на твоем месте поехала. Делать нечего именно тут, – задумчиво проговорила Леа.
– Тут есть ты, а в Лондоне тебя нет, – ответил я и тут же пожалел об этом. Зачем? Вот просто – зачем?
Она с усмешкой и непониманием посмотрела на меня, а затем отрицательно покачала головой.
– И правда…
– Что я могу сделать, если это мои чувства? Я не в состоянии их контролировать, к тому же ты сама всегда целуешь и обнимаешь меня. Вот даже сейчас зачем ты пришла? Ты же знаешь, как я тебя люблю, и просто продолжаешь издеваться надо мной. Это жестоко, – привстав с кровати, выпалил я.
Лицо ее стало серьезным и в то же время грустным.
– Перестанем общаться?
Я был в шоке от ее слов. Нет, мы не можем перестать общаться, я сразу потеряю смысл жизни.
– Нет, пожалуйста, прости, я не то имел в виду, я хотел сказать, что…
– Дело не в тебе. Я сгораю, – оборвала она меня на полуслове.
– Что значит «сгораю»? – непонимающе спросил я.
– Ничего, ложись обратно.
Я молча лег в кровать.
– Теперь мне не до сна… – устало выдохнул я.
– А я подала документы в колледж, – сообщила она.
– И как?
– Не приняли, – улыбнувшись, прошептала девушка, смотря пустым взглядом в потолок.
– Почему так? – спросил я, слегка приподнявшись на локте. Я знал, что Леа хорошо училась. Она разбиралась в литературе, искусстве и философии, знала историю и религию, астрономию и культуры многих стран.
– Просто слишком много желающих. Моих знаний недостаточно. Им нужны грамоты, дипломы, сертификаты, справки, награды и прочее. У меня этого нет, – вздохнув, ответила она и посмотрела на меня.
– Сильно расстроилась? – спросил я.
– Уже все равно. Мне и не нужно было. Просто хотелось немного скрасить свои дни. Я ведь всегда нахожусь дома. Раньше хоть цветы развозила, а в это время года цветов нет, соответственно и заказов нет. Сад тоже мертв. Давно так холодно не было, но мне это нравится. Что-то в холоде умирает, а что-то немного оживает. Так странно создан этот мир. Нико все время что-то читает, все время думает, ему не до меня. Я сижу в комнате и пытаюсь себя развлечь. Кажется, я прочитала все 795 книг, что находятся у нас в доме. Обрисовала акварелью все стеклянные вазы, тарелки и стаканы. Я больше не играю на фортепиано, оно окончательно перестало звучать. Нет, оно, конечно, играет, но ты бы слышал, как омерзительно. Нико передвинул его в подвал. Я пыталась помочь, но он попросил позвать соседей. Вот забавный, он забыл, что у нас нет соседей. Посмеялся над своей же ошибкой и обошелся без помощи. Иногда я зову его посмотреть со мной кино, но он говорит, что устал. Все время хочет спать. Уходит в свою комнату, ложится на кровать и смотрит в потолок. Боюсь, что он приболел. Печаль ведь тоже болезнь. – Она усмехнулась, а взгляд ее был снова направлен в потолок.
Я сначала помолчал, обдумывая все, что сказала Леа, а потом решился.
– Так приходи ко мне, когда скучно.
Она посмотрела на меня.
– Лучше ты приходи. Так справедливее будет, – ответила она, словно в комнате, помимо нас, кто-то спал.
Я лишь промолчал, в мыслях соглашаясь с ней. Пусть даже все, что она говорила, казалось мне странным.