В первую мировую войну обе воюющие стороны довольно широко применяли крепкие стальные противолодочные и легкие сигнальные сети. Причем и те и другие минировались. Так было на Дуврском и Отранском противолодочном барражах союзников, то же самое устраивали турки в Дарданеллах.
С такой прелестью, как позиционная и противолодочная сигнальная сеть, можно встретиться и теперь в узкостях, фьордах, на подходах к портам и базам противника. Нужно, не теряя времени, вырываться из западни. Но как? Попробовали увеличить скорость, сделали несколько поворотов. Ничего не вышло. Не всплывать же средь бела дня в фьорде на глазах противника!..
— Всплывать нельзя, зато погружаться нам никто не запрещает, командир, — посоветовал Иван Александрович.
Но и на большой глубине пришлось провозиться битый час и почти до предела разрядить батареи, прежде чем удалось оборвать сеть и вырваться из ее плена.
К вечеру вышли в открытое море и с наступлением темноты всплыли в надводное положение. При осмотре надстройки обнаружили зацепившийся за ограждение рубки трос от сети. Его обрубили и сбросили за борт, а небольшой кусок взяли в качестве сувенира на память о том, как изображали треску или селедку в рыбачьем неводе.
Штормы и приключения с сетями не прошли для лодки безнаказанно. Вскоре выяснилось, что из строя вышла гидроакустика. Нарушилась герметичность вибраторов, и туда попала вода. Эту неисправность без докового ремонта не устранишь, тут никакое мастерство экипажа выручить не могло.
Если без перископа лодка едва не «ослепла», то теперь, без акустической аппаратуры, она «оглохла». В таком положении обнаружить противника, а при нужде и уклониться от его преследования гораздо труднее, чем с исправными приборами. Но, несмотря на сложную обстановку, в которой оказалась лодка, ее экипаж продолжал выполнять боевую задачу и только 13 октября получил приказание и покинул район.
Старший лейтенант Березин проложил курс в Полярное. Экономя время, шли в надводном положении, а чтобы не оказаться жертвами чужих торпед, в светлое время суток выписывали противолодочный зигзаг. Настроение у экипажа было праздничным. Таких крупных побед за один поход, каких добилась «старушка», подводные лодки на Севере еще не одерживали.
КОМСОМОЛЬЦЫ ПИШУТ КОМСОМОЛЬЦАМ
17 октября при входе в Екатерининскую гавань наша подлодка дала салют четырьмя артиллерийскими залпами — по числу потопленных кораблей противника. На пирсе подводников ждала теплая встреча друзей, а в столовой — торжественный товарищеский ужин. Ивана Александровича Колышкина поздравили не только с успехом и благополучным возвращением, но и с присвоением ему очередного воинского звания — капитана 2-го ранга.
Командующий флотом, ознакомившись с материалами похода, дал ему высокую оценку и рекомендовал подробно разобрать на совещании командиров и комиссаров.
Народный комиссар Военно-Морского Флота, по докладу командующего флотом, дал телеграмму по флотам, ставя выполнение боевой задачи экипажем подводной лодки «Д-3» в пример всему личному составу Военно-Морских Сил.
Заботы на экипаж посыпались как из рога изобилия: подготовка к постановке лодки в док, составление ремонтных ведомостей, смена командиров корабля. Константинов уходил в штаб флота, а на его место пришел капитан-лейтенант Бибеев. И все же, о чем бы ни заходил разговор в кубрике, он в конце концов сводился к тому, что происходило у Москвы. Поэтому такими естественными показались слова кого-то из подводников:
— А что, ребята, давайте черканем письмо от имени нашей комсомольской организации комсомольцам-фронтовикам под Москву!
— А он дело говорит, секретарь, — обратились к Оболенцеву сразу несколько комсомольцев.
Сергей поговорил с военкомом, тот в политотделе. Инициативу комсомольцев одобрили. Письмо было написано, текст его единогласно принят, и 18 октября послание отправлено в столицу. В нем комсомольцы писали:
«Дорогие братья комсомольцы, обороняющие подступы к Москве!
Мы только что возвратились из боевого похода, в котором наша подводная лодка потопила четыре фашистских транспорта с пехотой и боеприпасом.
Находясь в море, мы внимательно следили за Вашей героической борьбой. А вернувшись в базу, решили написать Вам письмо. Среди нас есть москвичи и ленинградцы. Есть также уроженцы Украины и Белоруссии. В наших сердцах кипит лютая ненависть к врагам и священная любовь к матери-Родине и ее столице Москве.