— А наш новый командир силен мужик, не из робкого десятка. По магнитному пошел…
Но неприятности не кончились. Утром выяснилось, что сломался валик, соединяющий носовые горизонтальные рули со шпилем, и они вышли из строя. Бушевал шторм, и состарившаяся материальная часть на «старушке» не выдерживала.
— Мы отремонтируем, товарищ командир, — заверил инженер-механик Бибеева.
Немедленно была создана ремонтная бригада, возглавляемая Челюбеевым. В нее вошли старшина 1-й статьи Проничев, старшины 2-й статьи Морозов, Оболенцев, краснофлотцы Москвин, Терехов, Чернышев. Работа закипела. Пришлось снимать старые, вытачивать новые валики, ставить их на место. Дела хватало. В мирное время в мастерских потребовалось бы трое суток. А вот как записано об этом в дневнике командира электромеханической боевой части:
«Шторм. Я восхищен мужеством и бесстрашием наших ребят — Проничева, Чернышева, Морозова… Восстанавливаем носовые горизонтальные рули. Работать им пришлось частично в надстройке. Ледяная вода то и дело обливала их с ног до головы. Все посинели от холода, но дела не бросили. Двое суток без сна, мокрые, полуживые, буквально засыпают на ходу. Но все же работу успешно закончили. Как много у человека мужества, если он знает, за что борется!»
Подводники очень устали, но были довольны. Носовые рули действовали нормально.
БОЕВОЙ СЧЕТ РАСТЕТ
«Далеко-далеко от родных берегов, среди бушующего океана бороздит волны в поисках врага подводный кораблик. Маленький, крошечный в сравнении с величием океана. Но он грозен для врагов нашей Родины! Громадные волны перехлестывают через рубку, бросают подлодку, однако «старушка» прекрасно держится на волне. Она прошла суровые испытания на Севере, плавала при любой погоде.
Команда «Красногвардейца» — сплоченный, дружный коллектив, прекрасные моряки и специалисты. Здесь собрались люди со всех концов Советского Союза — из Ленинграда, Москвы, Харькова, Днепропетровска, с Урала и Сибири. Но всех нас объединяет одно — беспредельная любовь к Родине и готовность пойти на любые жертвы ради освобождения Отчизны от немецких бандитов.
У многих близкие остались на территории, занятой немцами. И они сами, и мы за них очень тяжело это переживаем, но никто не жалуется. Только растет еще больше наша ненависть к врагу. На приготовленных торпедах нашими руками выведены надписи: «За Родину!» И торпеды эти обязательно попадут в цель, как попадали они раньше…»
Это строки из дневника инженер-капитан-лейтенанта Бориса Алексеевича Челюбеева.
Первые дни плавания по магнитному компасу были не совсем удачными, но выручила осторожность. Над штормовым морем клубился туман. В такую погоду и подошли к берегу. Собирались плавать от него в 1,5—2 милях, то есть в расстоянии, на котором обычно ходили конвои и транспорты противника. Но когда по счислению оставалось не две, а пять миль, решили повернуть на курс поиска. И правильно сделали. Туман вскоре рассеялся, и лодка оказалась в двух милях от прибрежных скал. Не прояви командир со штурманом разумной предосторожности — сидеть бы «Красногвардейцу» на прибрежных рифах.
Иван Александрович Колышкин взял с собою в поход дивизионного минера капитан-лейтенанта Каутского, заменив заболевшего помощника командира Соколова.
Александр Каутский плавал еще на Балтике краснофлотцем-мотористом, а затем старшиной-сверхсрочником. Потом окончил военно-морское училище, стал офицером, служил на Севере командиром минно-торпедной боевой части корабля, дивизионным специалистом. Но мечтал стать командиром подводной лодки, поэтому с большой охотой стажировался на должности старпома.
Командир решил идти внутрь Порсангер-фьорда. Командующий флотом запретил «казаковать», но в его радиограмме говорилось об узких фьордах и бухтах, а какая же узкость в Порсангере? Он вдается в материк на целых 63 мили, а ширина между входными мысами Хельнес и Сверхольтклуббен 10,5 мили. В него из шхер выходит главный корабельный фарватер, и там больше шансов встретить противника.
Березин водил корабль уверенно и точно. Утро 28 ноября лодка встречала в северной части Порсангер-фьорда.
Берега казались однообразными, плоскими, с редкими горными вершинами одинаковой высоты. Склоны гор круто спускаются к морю и лишены всякой растительности, а у воды обрываются почти вертикальными гранитными скалами. Вдоль береговой черты — белый шлейф прибоя, над скалами — покров белого снега, а все вместе создает однообразие красок и рельефа. Кажется, все спокойно.