Сама Елена Фридольфовна впоследствии рассказывала автору этих строк: как-то, когда отца не было дома, у берега Сидими показался пароход «Эльдорадо» с переселенцами. Штормило, и судно не могло ошвартоваться. Выбиваясь из сил, дочь Гека все же добралась до парохода, несмотря на то что волны швыряли лодчонку. С парохода выкинули штормтрап, и по нему спустились в лодку женщины с детьми.
До наступления ночи Елене удалось перевезти на берег всех пассажиров, которые должны были поселиться в этих местах.
В честь одной из своих дочерей шкипер Гек окрестил вновь открытую им бухту: на побережье Берингова моря, на так называемой Корякской земле, севернее бухты Глубокой, он назвал вдающееся в сушу водное пространство бухтой Наталии.
Неугомонный и разносторонний в своих интересах, Фридольф Гек сослужил своему отечеству еще одну добровольно принятую на себя службу. Он не только подробно обследовал северо-восточные берега Дальнего Востока, но и занимался розысками месторождений полезных ископаемых. В заливе Корфа, где Фридольф Гек обнаружил несколько удобных стоянок и окрестил три бухты, назвав их «Сибирь», «Скобелев», «Скрытая», он нашел выход пластов каменного угля и не раз там запасался топливом и когда плавал на судне «Сибирь», и позднее, когда командовал судном охраны «Сторож».
Когда же Гек промышлял у Караганского острова, на северной оконечности Камчатки, он открыл неизвестный ранее залив и назвал его в честь приамурского генерал-губернатора заливом Корфа, так как Корф немало способствовал освоению этого края.
Неожиданно для Гека у него появился единомышленник, с которым он вскоре не только повстречался, но и вместе участвовал в промысле, получив из его рук хорошо оснащенное и большое по тем временам промысловое судно.
Об этом человеке, весьма по-своему примечательном, Акиме Григорьевиче Дыдымове, необходимо рассказать, ибо в жизни Гека и в развитии китобойного промысла на Дальнем Востоке Дыдымов сыграл заметную роль. Опытный моряк, он много лет плавал в дальневосточных морях на клипере «Джигит», и теперь, выйдя в отставку в чине капитана 2-го ранга, он решил на свои средства приобрести в Норвегии паровое китобойное судно с гарпунной пушкой и активизировать русское китобойное дело, так как не мог смириться с тем, что в прибрежных водах по-прежнему продолжали хищнический промысел иностранные промышленники.
Потомственный моряк, Дыдымов продал свое родовое имение; правительство выдало ему ссуду в пятьдесят тысяч рублей, а недостающую для покупки парохода сумму собрали те, кто сочувствовал новому начинанию смелого моряка. Среди них был, в частности, известный русский ученый-зоолог О. Гримм. В ту пору в газете «Русское судоходство» появилось письмо Дыдымова, которое перепечатали многие другие газеты:
«Я решил оставить морскую военную службу, по крайней мере на мирное время, и, обладая достаточным запасом энергии, необходимыми морскими знаниями и некоторым капиталом, вознамерился заняться лично китобойным промыслом в Тихом океане.
Жертвуя для этого дела как всею своею предшествующей службой в военном флоте, так равно и всеми личными средствами, я, помимо желания вознаградить себя с избытком в денежном отношении, не менее того желаю доказать своим тяжелым на подъем соотечественникам, что плакаться на безденежье, сидя у камина душной петербургской комнаты, нечего — стоит только обратиться к громадным природным богатствам России, и они с избытком вознаградят за приложенный для приобретения их, конечно, нелегкий труд. Я далек от мысли делать из своего предприятия какой-либо секрет, почему с удовольствием буду сообщать весь ход своего нового промысла, который должен же наконец заинтересовать русское общество, так как наибольшее количество китов водится в русских водах, почему Россия и должна бы стоять впереди этого промысла; а у нас большинство имеет самое смутное понятие об этом деле, едва ли не ограничивающееся достоверными сведениями о тех трех китах, на которых держится Земля… В успехе своего дела я не сомневаюсь и надеюсь, что, по примеру моему, найдутся в ближайшие же годы последователи, важно сделать только почин. Делаю его на свой страх, но рад буду всякой поддержке и участию. И тогда торговый флаг русских промышленников сам, ради своих личных интересов, будет охранять русские воды от расхищения их богатств иностранцами».