Константин Торсон жил мечтой о плавании к Северному полюсу, но эта экспедиция не состоялась, хотя для нее уже строились два корабля. В походе к полюсу хотел принять участие и Михаил Бестужев.
Капитан-лейтенант К. П. Торсон, сблизившись с братьями Бестужевыми, стал часто бывать в доме у Синего моста. Этот дом принадлежал Российско-Американской компании; в нем жили Кондратий Рылеев, Александр Бестужев, Владимир Штейнгель. Там собирались братья Кюхельбекеры, Завалишин, Батеньков, Якубович, Муханов и другие декабристы.
В 1825 году Торсон был принят в ряды Северного общества.
К. Ф. Рылеев поручал Торсону во время будущего восстания захватить Кронштадт и превратить его в оплот революции. Обсуждалась также возможность похищения царской семьи на военном фрегате. Это опасное предприятие доверялось Торсону как искусному моряку.
К. П. Торсон вместе с Александром и Михаилом Бестужевыми и Г. Батеньковым явился в дом Российско-Американской компании, чтобы сообщить Кондратию Рылееву о смерти Александра I в Таганроге. Накануне знаменательного дня 14 декабря 1825 года герой Антарктики виделся с главными руководителями восстания.
Константин Торсон был схвачен и заключен в крепостной каземат. Он содержался в Свеаборге, близ Гельсингфорса, и в Петровской куртине Петропавловской крепости.
Декабрист-мореплаватель обладал такими знаниями, что ему разрешалось даже в крепости составлять записки о желательных преобразованиях в морском флоте.
Однако К. П. Торсон был судим «по второму разряду» и приговорен к двадцатилетней ссылке. Затем эта ссылка была заменена пятнадцатилетней.
В 1827 году, закованным в кандалы, он прибыл в Читинский острог. Через некоторое время декабристы были переведены в Балягинский Петровский железоделательный завод в Забайкалье, где для них была выстроена укрепленная тюрьма по образцу исправительных домов Америки.
В этой тюрьме декабристы проявляли по-разному свои замечательные способности. Николай Бестужев и К. П. Торсон необычайно быстро восстановили и пустили в ход долго бездействовавшую водную «пильную мельницу» завода. Несколько позже Торсон и Н. Бестужев коренным образом переоборудовали доменную печь и вдвое повысили ее производительность, облегчив труд рабочих-каторжников. Декабристы добились того, что Петровский завод стал выпускать «железо не хуже шведского».
Есть сведения, что Константин Торсон в тюрьме заносил на бумагу воспоминания о своих скитаниях в океанах. Среди узников Петровского завода было три кругосветных путешественника: сам К. Торсон, Д. Завалишин и М. Кюхельбекер. Это были люди, которые видели сияние Южного креста. Торсон часто делился воспоминаниями о походе русских кораблей к ледяным берегам Антарктики. Каторжный «досуг» он коротал также за изготовлением моделей лесопильной, молотильной и жатвенной машин. Эти навыки пригодились ему, когда К. П. Торсон в 1835 году был поселен в захолустной Акшинской крепости, затерявшейся среди бурятских кочевьев.
Через четыре года его перевели в унылый заштатный городок Селенгинск, засыпанный наносами беспокойной реки. Здесь жили его старые друзья и соратники — Николай и Михаил Бестужевы.
Вдалеке от морей, они вспоминали не раз свои замечательные плавания, утесы Гибралтара и благоухающие леса Таити. Николай Бестужев трудился в Селенгинске над своими точными морскими приборами. Оба брата Бестужевых и Торсон занимались сельским хозяйством и были просветителями жителей Забайкалья. Декабристы улучшили местное овцеводство, впервые развели арбузы, дыни, огурцы.
Константин Торсон мечтал о том, что он заведет в Забайкалье небольшую фабрику машин и орудий сельского хозяйства. Ему удалось построить в Селенгинске мельницу и создать молотильную машину. Чертежи этой молотилки были посланы в Минусинск, к декабристам братьям Беляевым. Сблизившись с жителями Кяхты, Торсон и Бестужевы начали и там большую просветительскую работу.
К. П. Торсон прожил в Селенгинске двенадцать лет, и все эти годы проходили в неустанных трудах и бескорыстном служении народу.
ПОЭТ-ПУТЕШЕСТВЕННИК
Жизнь коротка.
Уходит время.
Стыд
Тому, кто жизнь и время праздно тратит!
К северу от Берингова моря в материк Северной Америки врезается залив Коцебу. Он лежит как раз напротив крайнего мыса Азии; если бы этот мыс можно было передвинуть еще к востоку — через пролив, — то границы мыса совпали бы с береговыми очертаниями залива Коцебу.