Он заботился о ней, как о живом существе. Если рыбная ловля была неудачной, капитан ласково похлопывал обшивку шхуны и спрашивал: «Ты что же, «Святая Мария», не хочешь больше ловить рыбу?» И слушал, как она отвечала ему на своем языке: «Я устала, вернемся в порт!»
Мне кажется, что истинный моряк и не может иначе относиться к своему кораблю.
И для меня атомные лодки — как люди. Со своей судьбой и своим характером. Я люблю их. Душа моя безраздельно принадлежит им, «Наутилусам» современности. И совсем не потому, что они несут немыслимо грозное оружие. В них воплощена сегодняшняя мудрость людей. Их гений. Их могущество.
Время у нас тревожное, грозовое время. Когда я вижу рубку атомохода, всплывающего в паковых льдах, когда со скоростью курьерского поезда мы под водой перечеркиваем параллели и меридианы, и айсберги, о которых написаны тысячи страшных строк, остаются где-то далеко над нами, я думаю о мощи нашей державы и о могуществе человека.
…Мы — подводники!
Да, многое стоит за этими словами! Здесь и дерзкие атаки героев Великой Отечественной Щедрина и Колышкина, и слава Гаджиева, и пронесенная каждым мальчишкой с детства мечта пройти путями жюль-верновского «Наутилуса», и волшебство океана, увиденного из темной глубины в скрещении линий перископа, и ощущение почти фантастической мощи, когда подводная лодка принимает сверхдальние ракеты с ядерными боеголовками.
Из поколения в поколение формировались и передавались особые свойства натуры и души людей, стоящих у рулей и приборов советских подводных кораблей.
Что я имею здесь в виду?
Душевную щедрость и мужество. Собранность и способность принимать всегда мгновенные решения. Необыкновенно развитое среди моряков чувство товарищества и дружбы.
И, конечно, глубокую, искреннюю любовь к морю.
«Морская душа — это решительность, находчивость, упрямая отвага и непоколебимая стойкость, — писал Леонид Соболев. — Это веселая удаль, презрение к смерти, давняя матросская ярость, лютая ненависть к врагу. Морская душа — это нелицемерная боевая дружба, готовность поддержать в бою товарища, спасти раненого, грудью защитить командира…»
Сразу это не осознается — по крайней мере многими, но встреча с морем для любого человека — счастье и подарок судьбы. Настроения то спокойного, то необузданного океана как-то незаметно переходят в глубины нашего внутреннего мира, и даже самые невозмутимые и уравновешенные люди завтра уже не могут жить так, как жили вчера. Море заражает беспокойством, тревогой, неуспокоенностью, щемящей тоской по неувиденному, неизведанному, скрытому за чертой горизонта.
Океан подтачивает не только скалы, но и равнодушие, инертность, душевную спячку.
В старинной шведской морской книге говорится:
«Море не может научить плохому. Оно поглотило много надежд, но оно само — надежда. Даже когда океан гневается — он дает людям возможность испытать свое мужество».
Профессия моряка окружена ореолом романтики. Все это так. Но быть подводником сегодня — это прежде всего быть человеком глубочайших, разносторонних знаний. Электроника, сложнейшие системы… Одно управление атомным реактором — сложнейшее искусство, требующее мгновенных решений.
Подавляющее большинство экипажей наших атомоходов — комсомольцы.
Часто ребята спрашивают:
«Как стать подводником?»
Без отличного знания математики, физики, электроники сегодня подводником не станешь. Но у нас легче тем, кто идет на лодки не прямо после десятилетки, а поработав какое-то время на заводе, поработав с механизмами. Такие ребята быстрее переходят с техникой на «ты».
Тяжело приходится, конечно, юношам, воспитанным в «тепличных» условиях. Морская служба есть морская служба. Здесь нужно и сложнейшими электронными приборами управлять, и швабру в руках держать, и управлять атомным реактором, и чистить картошку на камбузе.
Быстрее привыкают к морю ребята физически развитые.
А казалось бы, какое отношение имеет незаправленная койка или непричесанная голова к дисциплине и боевой готовности части? Действительно, на первый взгляд прямой связи не видно. Однако она существует и проявляется непосредственно.
Неаккуратность матроса говорит о том, что у человека отсутствуют внутренняя дисциплина, требовательность к себе, у него нет организованности в работе. Он одинаково небрежно относится к своему внешнему виду и порученному делу.
В настоящее время корабли и части вооружены сложной электронной техникой. Она требует самого бережного и внимательного отношения к себе. Поэтому поддержание строгого воинского порядка становится крайней необходимостью.