Марина порывисто сжала его лицо ладонями, посмотрела долгим серьезным взглядом в глаза Тимофея, медленным движением прижала его голову к своей груди и низким, чуть дрожащим от волнения голосом произнесла:
— Тима, я тебя очень люблю и буду любить всегда, один ты у меня на всю жизнь.
— Мне нужно идти, — прошептал Тимофей.
И снова молчание, и не хотелось ни о чем думать, и не хотелось двигаться.
— Нужно идти, — опять повторил Тимофей.
— Как странно, — протяжно сказала Марина, — надо опять расставаться… до завтра я тебя не увижу… Опять одной здесь быть… Зачем? Почему?..
Тимофей поднял голову и увидел немигающий затуманенный взгляд Марины. Ее полураскрытые губы тянулись к нему, и он припал к ним и задохнулся от переполнившего чувства…
— Я буду тебя завтра ждать… и послезавтра… и каждый день.
— Разговоры разные могут пойти. Ты не боишься?
Она взглянула ему в глаза и медленно усмехнулась:
— Я целый год боялась. А теперь нет, никого и ничего не боюсь. Кто меня осудит? Я ушла от человека, которого не люблю, уехала из Ленинграда. А приехала куда? На Север, в Заполярье, приехала к любимому. Так кто же меня осудит?
— До завтра…
— До завтра.
…Когда Тимофей подошел к причалу, «Тавриды» там не оказалось. Ее место занял пожарный буксир. Тимофей стоял, непонимающе смотрел на буксир и силился представить себе, куда могли переставить «Тавриду». По графику они должны еще сутки стоять здесь… Он посмотрел налево, направо — нет, «Тавриды» нигде не видно. Что случилось?
Вахтенный на буксире в ответ на вопрос пожал плечами.
Тимофей побежал в диспетчерскую завода. «Увели в порт», — ответили ему. Куда? «Этого мы не знаем. Известно только, что под погрузку». Под какую погрузку? «Мы ничего не можем добавить». К какому причалу повели «Тавриду»? «Не знаем. Звоните в порт».
Тимофей позвонил диспетчеру пароходства. Да, «Тавриде» пришлось срочно закончить чистку котлов, и она сейчас стоит у одиннадцатого причала. Предстоит спецрейс. Куда? Капитану это известно. Надолго рейс? И это узнаете у капитана.
Тимофей побежал в порт. Он знал, что одиннадцатый причал в порту особый. Там берут груз пароходы, уходящие в Арктику. Да, но в Арктику уходят летом. Какая же сейчас может быть Арктика? Поставили под погрузку, а грузового помощника на борту нет… Влетит от капитана. Второй час ночи, и поспать не придется.
…Едва он поднялся на борт «Тавриды», третий помощник Василий Лобов передал, чтобы Тимофей срочно шел к капитану. И вообще отход утром, а полкоманды еще нет, и он, третий помощник, не знает, как собрать матросов, отход надо оформить к десяти утра. И карты на выход надо успеть получить. И Крокодил вдобавок почему-то не в духе нынче.
Капитан встретил Тимофея неласково. Не ответив на приветствие, он недовольным тоном приказал Тимофею срочно подготовить второй и третий трюмы к погрузке генерального груза, главным образом продовольственного. На всю подготовку капитан дал Тимофею два часа.
— Это невозможно! — вскричал Тимофей и, наткнувшись на тяжелый взгляд капитана, осекся.
— Повторяю: через два часа трюмы должны быть готовы и первые стропы груза уложены в трюм.
— На борту нет матросов, — упавшим голосом сказал Тимофей.
— Это забота старпома. А вы — мой грузовой помощник, и подготовка трюмов и прием груза входят в ваши обязанности. А как — ваше дело. Хоть сами идите в трюм.
— Есть! — машинально ответил Тимофей и вышел из каюты капитана.
Жаловаться некому и не на кого. Надо работать.
Он прошел по каютам: они были пусты. Лишь один боцман возился на палубе со швартовыми концами. Он посочувствовал Тимофею, но сказал, что раньше чем через полчаса матросов на судне не будет.
— Послали двух по адресам, — спокойно говорил он Тимофею, — пока доберутся, пока вернутся…
— Что ж делать? Не успеем ведь приготовиться, — растерянно взглянул на боцмана Тимофей.
— А ты не нервничай. Сейчас начнем с тобой третий трюм готовить, вахтенного от трапа прихватим, а потом подойдут люди, подойдут, не нервничай. Управимся.
Даже не переодевшись, Тимофей спустился в трюм. Боцман сбросил ему с палубы лопату и два голика, а сам стал у лебедки.