И все-таки прочитанное оставалось книжным фактом, не более, пока не увидела раковины своими глазами. Названия, бывшие до сих пор только красивым звуком — «лямбисы», «мурексы», «харпы», «галиотисты», — облекались в плоть, Я увидела их: округлые и овальные, с изрезанными краями и ребристые, плоские и витые, алые, лимонные, коричневые в крапинку и розовые в черную полоску. Больше других мне нравятся каури — торжество совершенства. Виктор Нейман нашел и потерял голден-каури — один из редких видов этой раковины. Слава Чувильчиков сказал: «Но ведь Витина ракушка была с недостатками». — «Какими?» — «Во-первых, она была повреждена, а во-вторых, он потерял ее». Андрей Сергеевич, когда я рассказала ему об этом, даже рассмеялся. «Голден-каури — по-латыни «ауранциум» — тихоокеанская раковина и чрезвычайная редкость. Я, например, видел только один экземпляр в музее на Фиджи». Андрей Сергеевич — коллекционер и знаток, про каури он знает все.
Но зато запах от кораллов! Резкий, стойкий и, поверьте, ужасный. Не просто йодистый, а тухло-йодистый. Кораллами пропахло все — от палубы до чая.
День восьмидесятый. Стоим на рейде Морони, административного центра Коморских островов. Горы в пальмах, белый город у подножия, в нем несколько замысловатых, с кружевом, зданий в мавританском стиле, игрушечные машинки, шастающие по берегу, маленький аэродром с игрушечными самолетиками. Ждем катера с верховным комиссаром и целакантом.
Несколько дней назад Андрей Сергеевич послал частную радиограмму в Париж одному из своих ученых коллег. Рассказал о ситуации. Тот, видно, довел всю историю до сведения Французского Национального центра по освоению океана (CNEXO). Потому что мы получили радиограмму из CNEXO о том, что доставка целаканта катером на борт «Дмитрия Менделеева» разрешена.
На восточном берегу Мадагаскара, у его северного окончания, откуда мы сейчас, стоит тайфун «Гермиона». Судя по нравам этих женщин, от них можно ждать всего. Постоит, постоит, а потом рванет, чего доброго, в нашу сторону. «Мир неистовых сил, мир неотвратимой гибели, мир с энергией трех атомных бомб в секунду» — вот образ тропического урагана, данный французским исследователем Молэном. Не дай бог!
Я почувствовала дыхание «Гермионы» этой ночью, на вахте. Ветер был больше восьми метров в секунду, снасти посвистывали, мощные кучевые облака низко провисли над океаном…
В 16.15 показался коморский катер. Эффектный седой джентльмен в коричневом костюме расположился у правого борта. На корме под тряпичным навесом стоял старый, проржавевший ящик. Седой джентльмен оказался заместителем верховного комиссара Жан-Жаном Делябрюсом, в ящике оказался 57-й экземпляр целаканта. Сопровождавший их представитель министерства сельского хозяйства, животноводства, рыбного и лесного хозяйства рассказал, что при жизни у целаканта были изумрудные глаза и синевато-стальная чешуя. Увы, небрежное хранение привело к печальным результатам: вся поверхность громадной — 164 см длины и 70 кг веса — рыбины была покрыта ржавчиной. Цена целаканта была определена предварительно — 800 долларов. Ей-богу, на месте Монина я бы поторговалась. Тем не менее твердая чешуя, характерные плавники, напоминающие лапы животного, ноздри с обоих боков головы — все это был целакант, знаменитый целакант, и мы были теперь его обладателями.
Андрей Сергеевич устроил прием в честь заместителя верховного комиссара, а Лариса Анатольевна — прием в честь целаканта. К Монину было приглашено всего несколько человек. Через лабораторию Пономаревой прошли десятки: от желающих поскорее взглянуть на редкость не было отбоя. В результате некоторых консультаций пришли к выводу, что наши специалисты сумеют снять ржавчину с целаканта.
Завтра привезут новый ящик для него и фрукты для нас, и мы отбудем наконец из Мозамбикского пролива, по которому болтались целую неделю.
День восемьдесят четвертый. Осталась ровно треть рейса. Завтра в двадцать ноль-ноль выходим на полигон, будем работать на восточной периферии Сомалийского течения. Сумма всех работ 100 часов. Нейман на пятиминутке рассказал об этом течении. Здесь очень интересная термическая и термохалинная (то есть температурно-соленостная) структура. Дело в том, что сюда проникают воды повышенной плотности (солености) из северной части Индийского океана — из Аравийского и Красного морей, опускаясь на глубину, они дают любопытную картину. Скажем, летом при общей температуре порядка 26 градусов температура на поверхности течения 18 градусов. Зимой разница не так велика. Поверхностное течение исследовал «Витязь», а также американцы. Мы, осторожно сказал Нейман, не собираемся ничего опровергать или подтверждать; наша задача — пролить дополнительный свет на процессы, происходящие здесь. Гидрологи сделают буйковую станцию с одиннадцатью самописцами течений и четырьмя фототермографами. Просьба к Беляеву: максимально быстро обрабатывать материал, чтобы данные гидрологического разреза могли быть тут же использованы.