— Слишком поспешные выводы, мадемуазель. Неужели вы думаете, что прежде никому не приходила в голову такая простая мысль?
— Возможно, — ответила Вера. — Только по каким-то причинам она там надолго задерживалась.
Надо было видеть, как коллеги Жукризона строили гримасы, борясь с ехидными улыбками.
Затем в течение десяти минут показывали способы борьбы с синезеленой водорослью и в заключение продемонстрировали колонию этих растений на камнях лунного кратера, возле трещины, через которую из недр просачиваются водяные пары и углекислый газ.
Диктор говорил:
«Вездесущее растение! Как оно попало на Луну? Нам известно, какой строгий карантин проходят все при посещении нашего спутника. Пока шла дискуссия среди ученых о заселении Луны земными растениями, синезеленая водоросль приступила к делу. Теперь вопрос времени, когда на смену водорослям придут мхи, лишайники, возникнет атмосфера, и по мере уплотнения лунной атмосферы можно будет засеивать лунные кратеры травами альпийских лугов, кустарниками, переселить и высокогорных животных. И тогда человек, наш далекий потомок, сможет наконец снять с себя скафандр на планете, пригодной для жизни. Вероятно, создание атмосферы на Луне займет не менее десяти тысяч лет, хотя прогресс науки и, как следствие, технические революции смогут внести резкие коррективы…»
Затрезвонил на причале колокол громкого боя. Я подумал, что заглянул кто-либо из дельфинов, обитавших на соседних участках, и, не найдя семьи Геры, обеспокоился ее исчезновением. Каково же было мое удивление, когда я увидел около причала Хоха, а рядом Геру и Нинон, поддерживающих плавниками Пуффи. Вода вокруг порозовела от крови.
Я поместил раненого в небольшой бассейн под крышей, служивший лечебницей для моих дельфинов. У Пуффи — рана на боку и содрана кожа на голове. Он доверчиво глядел на меня, стонал и плакал от боли. Пришлось сделать ему обезболивающие уколы. Рана оказалась неглубокой; обработав, я зашил ее и наложил резиновый пластырь, ссадину на голове смазал пастой Иванова, она смывается только спиртом и надежно изолирует поврежденный участок кожи. Пуффи можно было отдать на попечение взрослых, но я решил его подержать сутки под наблюдением. Пуффи после уколов затих на мягкой подстилке. Я поспешил к причалу, чтобы успокоить дельфинов, но там застал только одну Нинон. И она осталась, как выяснилось, не потому, что особенно тревожилась за сына, а только чтобы предупредить меня, что вблизи появились три большие белые акулы, и сейчас все ее родичи, а также дельфины с двух соседних участков готовятся к охоте на белых акул.
Нинон сказала:
— Пуффи останется с тобой. Мы все вернемся. Нам не следовало уплывать отсюда. Гера-мать сказала: «Водоросли нам не опасны». Мы послушались, не желая огорчить тебя.
Я уже и сам понял, что поступал необдуманно. Дельфины никогда не едят больную рыбу, особенно лакомка Пуффи.
— Передай Гере, что я понял свою ошибку и чуть было не погубил Пуффи.
— Нет, — сказала Нинон. — Пуффи было суждено получить урок за непослушание. Благодарение Золотой Медузе, что он так легко отделался. Могло случиться хуже. Пуффи вздумал прокатиться на гребне волны и перескочить через риф.
— Как ты могла позволить? — возмутился я.
— Он не послушал ни меня, ни Геру, ни Хоха, ни Протея — сына Протея, ни Белу. Теперь он наказан. Бедный мальчик. Ему не очень больно?
— Совсем не больно. Помнишь, как я лечил тебя, когда ты поранила плавник?
— Помню, Ив. Ты всемогущ, как Золотая Медуза.
— Не говори глупостей, Нинон. Ты хорошо знаешь, что у меня просто есть лекарства, изгоняющие боль.
— У тебя они есть, поэтому ты и всемогущ, как Золотая Медуза. Я должна плыть.
— Плыви, Нинон.
Пуффи так и не дал мне засесть за работу. Непоседа потребовал, чтобы я немедленно выпустил его в лагуну. Пришлось принести гидрофон и объяснить, что с такой раной плавать он не сможет, к тому же все взрослые сейчас охотятся на акулу.
Пуффи боднул головой, показывая мне, что станет с акулой, если он, Пуффи, только увидит ее.
— В ней будет дырок не меньше, чем у аспидий, что растут на дне у причала.
— Все это так, Пуффи, только твоя мать Нинон просила меня не пускать тебя в лагуну, пока она не вернется. Ты будешь умным мальчиком и будешь себя хорошо вести. Не правда ли, Пуффи?