Сергеев изменил курс и стал править прямо на обнаруженный дымок. Он был совершенно уверен, что это русский пароход. Моряки предвкушали, что их вот-вот накормят, после чего отбуксируют в ближайший порт.
Показались мачты и надстройки транспорта. Сергеев безошибочно определил: «Свой!» Тур поспешно стаскивает с себя рубашку и отчаянно размахивает ею, пытаясь привлечь внимание парохода. Похоже, что там заметили сигнал — транспорт начал отворачивать со своего курса, как вдруг на его борту показался дымок, а чуть позже раздался звук выстрела, и совсем неподалеку от шхуны шлепнулся снаряд. «Трехдюймовый!» — сразу определил многоопытный Сергеев.
Транспорт усиленно задымил трубами и стал на всех парах уходить прочь от шхуны.
— Оказывается, он нас испугался! Верно, подумал, что это немецкая подлодка маскируется парусами. А ведь будь на этом судне артиллеристы поопытнее, молитва «за упокой» отца Селифона была бы нам пропуском на тот свет!
Несмотря на досадное недоразумение, вид удирающего парохода подбодрил моряков — где один, там и другой. Сергеев знал, что по военному времени русские пароходы жмутся как можно ближе к берегам. Значит, берег близко! И точно, часу не прошло, показалось что-то отдаленно напоминающее горы…
…Утром следующего дня скитальцы были у своих. Начальник пограничной стражи, наряд которой обнаружил шхуну у берегов, сразу дал телеграмму о том, что летчики нашлись.
Его исключительное гостеприимство и предупредительность объяснились еще и тем, что, когда шхуна подходила к берегу, пограничники немножко постреляли по ней из винтовок. Хорошо, что ни одна из пуль не зацепила летчиков… Впрочем, измотанные длительным переходом, Сергеев и Тур не собирались ни с кем сводить счеты. В конце концов, с кем не бывает! Обошлось благополучно, и ладно.
Вечером следующего дня шхуна на буксире эсминца «Громкий» входила на Севастопольский рейд, где стояла вся черноморская эскадра. На мачте шхуны, захваченной моряками, развевался маленький андреевский флаг — подарок командира эсминца. Уже через полчаса морские летчики попали в крепкие объятия своих друзей и сослуживцев.
Через день, на банкете, устроенном в честь лейтенанта Сергеева, впервые в мире осуществившего абордаж с неба, было много друзей. Они прочили Сергееву светлое будущее и необыкновенную карьеру. И не ошиблись! Ровно через четыре года лейтенант М. М. Сергеев стал первым командующим Красным Воздушным Флотом Черного и Азовского морей.
Абордаж с неба — всего лишь один эпизод из интереснейшей биографии М. М. Сергеева, доброго моряка, великолепного летчика, талантливого инженера и ученого, о котором есть что рассказать. Многое ему пришлось пережить и сделать, но везде качества, выработанные им за годы флотской службы, помогали Сергееву выходить из самых сложных ситуаций. Многократно М. М. Сергеев награждался правительственными наградами, но, пожалуй, самая большая награда для него — что один из островов архипелага Известий ЦИК носит его фамилию.
Марк Рейтман
КОРАБЛИ
Стихотворение
Павел Веселов
«ДЕЛО САМО СОБОЙ ПРЕКРАЩЕНО…»
Очерк
Драма в двух действиях — так можно было бы назвать события, возвестившие миру о том, что начался закат линейного флота и что на смену линкорам пришли корабли нового класса — авианосцы. Первый акт этой драмы разыгрался 7 декабря 1941 года, когда 353 японских самолета взлетели с авианосцев адмирала Нагумо, скрытно приблизившихся к Гавайским островам, и потопили или надолго вывели из строя все восемь линкоров американского тихоокеанского флота. Превосходства над США в линкорах, к которому Япония тщетно стремилась несколько десятилетий, она достигла в результате 100-минутного налета на Пирл-Харбор.