Автор этих строк, продолжая «портрет» норд-оста, отмечает его отрицательное влияние на психику, делит норд-ост на зимний и летний; зимой он настолько холоден, что будто бы Новороссийск в эти дни перемещается с юга на полюс холода в Оймякон, а летом пышет жаром, как пустыня Сахара.
Но теперь, то есть в то время, о котором мне рассказывал Ворков, конец июня 1942 года, когда шел второй год войны, ни норд-ост, ни элеватор не имели никакого значения. Зато расположение Новороссийского порта в Цемесской бухте, над которой возвышались нагромождения хребта Варада с господствующей высотой — Сахарной головкой, были отлично использованы фашистскими воздушными асами. Безусловно, они знали, как лучше, прикрываясь горами, зайти неприметно к Новороссийску и по пути, каким пользуются ураганные потоки боры, спуститься безнаказанно на порт и нанести смертельный удар по кораблям.
Ворков именно ждал от меня этого разговора. Но это выяснилось лишь потом, а теперь было главное выяснить, что же сделал тогда Ворков, на что он решился, хотя мне и так было ясно, что у него тогда иного выхода, как покинуть порт, не было.
Я спросил его, куда же по выходе за ворота мола пошел «Сообразительный».
— В Туапсе.
На мой вопрос, как же он дошел до Туапсе без навигационных приборов, контр-адмирал не ответил. Он посмотрел на часы на руке и сказал:
— О-о! Это целая эпопея… Но времени… времени совсем нет. Как-нибудь в другой раз…
Н. Вурдов
ПОЛЯРНАЯ, ШКОЛЬНАЯ
Очерк
В начале лета 1942 года от причала Архангельского рыбокомбината отошел старый, видавший виды траулер «Зубатка», за ним на ваере шли дизельный баркас «Авангард» и морская баржа «Азимут». На борту «Зубатки», кроме команды, находилось около ста подростков. Это были в большинстве своем школьники, участники экспедиции на Новую Землю.
Экспедиция — слово заманчивое, от него веет романтикой дальних странствий и открытий, но ребята ехали не за открытиями, а за самым будничным делом — собирать яйца кайры и промышлять птицу на острове Новая Земля.
Стоял удивительно теплый солнечный день. Двина сверкала бликами. Ребята толпились у правого борта, прощаясь с городом. Вот уже позади похожие на домики штабеля досок лесозавода № 3, густо дымящие трубы электростанции, внушительное здание лесотехнического института.
Напротив пристани «Холодильник» судно замедлило ход. Загремела якорная цепь. Остановка. Надолго ли? Тяжело томиться в неизвестности, когда все помыслы устремлены к далекому и заманчивому полярному острову. А тут еще жара… С берега доносились радостные взвизгивания купающихся мальчишек. Ох, как хотелось побултыхаться вместе с ними! Но мы гнали прочь от себя эти мысли, чувствуя себя взрослыми, которым поручена ответственная задача.
Состав экспедиции — школьники седьмых — девятых классов, но много было и ребят, уже поработавших на производстве. Они держались более уверенно и смотрели на нас, школяров, немного свысока. Но было нечто общее, что объединяло нас всех, — желание выполнить почетное задание; не скрою, привлекала нас и романтическая сторона поездки, и, наконец, все мы пережили голодную зиму в Архангельске, и всем хотелось хотя бы на время забыть мучительное чувство голода.
Из нашей 9-й школы, где я учился, помню троих: одноклассника Борю Меньшикова (мы только что окончили 7-й класс) и восьмиклассника Тему Кривополенова. Сразу после сдачи экзаменов (я не рассказываю, как трудно было уговорить родителей!) мы подали заявления и были приняты в состав экспедиции.
С нетерпением ждали ребята дня отправки экспедиции. Наконец двинулись в путь. И — остановка! Первую ночь на судне пришлось ночевать в нескольких метрах от берега, в двух-трех километрах от родного дома.
Нас разместили в трюме тральщика на широких двухъярусных нарах. Под низ — ватный тюфяк, под голову — выданный каждому пробковый спасательный пояс и вещевой мешок, сверху — тонкое байковое одеяло. Неспокойно спали ребята в трюме…
На другой день, когда мы уже устали ждать, в трюм спустился начальник экспедиции капитан Грозников, усатый, с обветренным широким лицом. Было объявлено общее собрание. С докладом выступил Грозников. Он рассказал о тяжелом положении на фронтах, объяснил задачи экспедиции, а закончил выступление так: