Зато в узком кругу лиц, связанных с арктическими исследованиями тех лет, И. Д. Папанина давно знали. Здесь понимали, что трудно было найти человека, более подходящего для исполнения нелегкой должности коменданта «Северного полюса», как с первых же дней дрейфа окрестила Папанина пресса.
К моменту высадки на льдину за плечами Папанина были тридцать лет трудовой деятельности, восемнадцатилетний партийный стаж, служба в Военно-Морском Флоте, участие в Октябрьской революции и гражданской войне и успешное выполнение ряда особо важных заданий, в разработке и проведении которых Иван Дмитриевич Папанин неизменно проявлял смелую инициативу, личное мужество и беззаветную преданность Родине и партии.
Не новичком был Папанин и в Арктике: еще в 1932 году он побывал на Земле Франца-Иосифа и с тех пор не раз возглавлял коллективы полярников и руководил постройкой научных станций в бухте Тихой, на мысе Челюскин и на самой северной точке советской земли — на острове Рудольфа…
Таков был послужной список Ивана Дмитриевича Папанина к тому времени, когда имя его впервые широко прозвучало в мире. Год за годом список этот дополнялся и расширялся. Новые, всегда трудные и всегда почетные дела украшали жизненный путь Ивана Дмитриевича.
А между тем начало биографии Папанина как будто не сулило ему ни мировой известности, ни адмиральского звания, ни высоких ученых степеней, ни признанной геройской славы.
XX век Папанин встретил шестилетним босоногим мальчишкой в родном Севастополе. Здесь, на земле, политой кровью деда-моряка, сложившего голову в Крымской войне, началось незавидное детство старшего сына в многодетной, полунищей семье. Отец — портовый матрос, мать — матросская прачка. Едва сводя концы с концами, они старались прокормить и «поднять», как тогда говорили, девятерых ребят. Ваня ходил в школу. Он учился прилежно, особенно любил математику. Как все в этом возрасте, он строил честолюбивые планы на будущее…
Планам этим не суждено было сбыться: в четырнадцать лет, поняв, что родителям одним не вытянуть семью, Ваня бросил школу. Детство кончилось. Началась невеселая жизнь русского мастерового. Ученик мастерских военного порта, Иван Папанин начал постигать премудрости токарного дела.
В те годы нелегко было рабочему пареньку выбиться в люди. Но, видимо, и тогда уже были у Папанина качества, которые сохранил он на всю жизнь, — настойчивость, решительность и неукротимое стремление к поставленной цели.
Быстро закончив ученичество, Папанин стал квалифицированным токарем. Казалось, вот-вот вырвется из глубокой нужды семья. Но подрастали братишки и сестренки, вместе с ними росли и расходы. Надорванная непосильным трудом, сошла в могилу мать. Призрак безысходной нищеты снова повис над семьей Папаниных. И тогда, решительно порвав с родным Севастополем, молодой токарь подался в Ревель, на механический завод, где заработки были побольше.
Тут, у станка, застала Ивана Дмитриевича империалистическая война и вернула его на дорогу отцов. Надев тельняшку и бескозырку, рядовой матрос Иван Папанин в 1915 году прибыл в Севастополь для прохождения действительной службы на Черноморском флоте.
Это был уже не тот наивный паренек, который так недавно покидал родной город. В Севастополе он учился токарному делу. В рабочем коллективе Ревеля он научился мыслить, оценивать события и выбирать верные дороги. Когда Октябрьская революция докатилась до Крыма, Папанин без колебаний встал на сторону молодой Советской власти.
В январе 1918 года с гранатами на поясе, с винтовкой в руках, в составе Первого революционного черноморского отряда он уже сражался с войсками крымского Курултая и с белогвардейцами, захватившими Симферополь…
Стихия гражданской войны подхватила Папанина. Замелькали стычки и сражения, походы и марши, назначения и переброски… Крымские горы и степи Украины, Александровск и Лозовая, Белгород и снова Крым… Гайдамаки и петлюровцы, деникинцы и немцы…
В боях накапливался опыт, крепло мужество, росло сознание. Весной того же 1918 года Папанин стал командиром, а в январе 1919-го, находясь в составе Заднепровской бригады бронепоездов, громившей белогвардейцев, двадцатичетырехлетний «братишка» Папанин навсегда связал свою судьбу с судьбой партии большевиков и бережно упрятал в карман бушлата, перепоясанного пулеметной лентой, партийный билет.