Капитан разрешает взять в каюту том «Океанские пути мира», а заодно «Лоцию Австралии». Целый день не отрываюсь от них, находя неизведанное доселе наслаждение в описаниях морских дорог. Но ведь и сами морские дороги явились в своей реальности внезапно, по сути ошеломив настолько, что даже не испытываешь ошеломления.
«При плавании в водах Филиппинских островов в дождливый сезон следует соблюдать большую осторожность, так как здесь можно встретить плавающие крупные деревья или их обломки; особенно много плавающих деревьев встречается у южного берега острова Лусон. Иногда группа плавающих обломков деревьев имеет вид островка».
Это «Предупреждение» к рекомендуемому пути, но, слева богу, это не про наш сезон. Дальше описание самого пути:
«Сначала надо идти через Южно-Китайское море до пролива Миндоро, проходя при этом в 4-х милях к W от мыса Калавите. Затем нужно следовать через проход Апо Восточный в море Сулу. Затем надо идти через море Сулу до пролива Басилан, проходя при этом между островами Куйо и банкой Салтан, к востоку от скал Сомбреро и в 6-ти милях к W от острова Ногас. Банку Санта-Крус, расположенную в проливе Басилан, можно оставлять и к северу, и к югу, однако рекомендуется пользоваться проходом, пролегающим к северу от этой банки…» И так далее.
В этом наставлении, родившемся в результате многих и многих плаваний, благополучных, рискованных, опасных — всяких, есть нечто очень человеческое, даже, я бы сказала, мужское. Когда мужчины, прошедшие путь, предупреждают других мужчин, только еще отправляющихся в дорогу.
День двадцать пятый. Сегодня «погружается» Пака. С утра в лаборатории тишина, но чувствуется, что это напряженная, нервная тишина. Кабель лежит на палубе один, потускневший и вялый. Присматривать за ним оставили дежурного Василенко, но можно было и не делать этого. Той жизни, той ленивой неги, таившей в себе скрытую энергию, что ощущалась, когда увидела в первый раз это гибкое животное, не было и в помине. Но, может быть, он только притаился — этакая мимикрия перед решительными событиями.
Несколько раз приходила и уходила: боюсь сглазить. Наконец спикер: «На корме! Легли на генеральный курс, скорость 4 узла. Даем 6 узлов». Это был знак, что можно начинать работу. Пятеро на корме начали стравливать кабель. Саша Гайдюков сидел на борту с красной спиной. Попросил рубашку. «Сгорел на работе?» — осведомился Сережа Дмитриев из ОКБ ОТ, теперь он заступил на дежурство. Невысокий, плотный, он вносит везде, где бы ни появился, хмель веселого настроения. Хотя, в общем, веселого мало, все идет со скрипом. Если бы не я, высказывания, верно, были бы откровеннее. А так молчат, только слушают Сергееву травлю.
Сергей — Виталию Марченко: «Ну ты, Олег Кошевой, чего лег? Встань, простудишься!» Виталия на днях избрали членом комсомольского бюро. Он работает на откидной площадке: надевает на кабель обтекатели, чтобы уменьшить сопротивление воды. Марченко — Сергею: «Подай шкимушгар!» Сергей чуть не падает со смеху: «Это что, веревку, что ли? Эх, каменный век, приборы веревками крепят!» — «Ты давай поворачивайся!» — «А чего мне торопиться? Я наемник. Всегда говорю: работать надо собственными силами, наемники не заинтересованы в чужой работе». Тем не менее поворачивается он быстро и на удивление изящно, чуть ли не пируэтами.
Рядом с Марченко обливается потом Виталий Шкуренко. У пульта лебедки — Борис Шматко, значительный, даже надменный, с наполеоновской внешностью. Начинают уставать.
И тут пришел Пака: «Снимите эту вертушку». Шкуренко: «Да вы что? Мы только что с таким трудом ее поставили». — «Снимите». — «Пропал обед». Пака молчит. Шкуренко со злым лицом начинает откручивать винты. «Зачем ты это делаешь?» — «Вы же сами сказали: снять вертушку». — «Так надо открутить один болт, и все». — «Винты легче». — «Винты труднее». Ситуация крепчает. Два дня назад Пака сказал про свой гидротрал: «Я его породил, я его и убью», — тоже что-то не клеилось.
Неожиданно он говорит Виталию Шкуренко тем же ровным голосом, что и прежде: «Иди обедать». Сам садится перед вертушкой и начинает снимать ее. Шкуренко рядом, не уходит. «Ребята, идите обедать», — повторяет Пака чуть мягче. Спрашиваю, зачем он разбирает вертушку. «Мы ее не проверили вчера, а надо точно знать, все ли в порядке». Перед уходом Шкуренко спрашивает: «Сколько времени у нас на обед?» — «Пообедаете и возвращайтесь», — лаконично отвечает Пака.