В последний раз возвращались в Кронштадт 2 декабря 1941 года с остатками войск доблестного Ханко. И не только войска, технику, но и запасы продовольствия корабли доставили в осажденный Ленинград.
…Будни осажденного города… Они тягучи, однообразны и полны напряженного ожидания… Вечером матросы, сменившиеся с вахты, собрались в кубрике. «Старички» забирались на верхние койки, кто помоложе расшнуровывали постели и ложились на рундуки. Все это происходило в полной тишине: о чем говорить? И вдруг голос диктора по радио:
— Внимание, товарищи! Сегодня в двадцать три часа тридцать минут слушайте важное сообщение.
Важное сообщение! Неизвестно о чем, но важное! Ждали с нетерпением, глаз не отрывали от стрелки часов. Замерли, притихли. И вот радио принесло счастливую весть: наши войска разгромили немцев под Москвой и ведут успешное наступление. Освобождены Клин, Калинин, Волоколамск, Наро-Фоминск…
Едва смолк голос диктора, кубрик наполнился взрывом восторга, аплодисментами, восторженными «ура!»… Все обнимались, кричали до хрипоты. Наша берет!
Усталость как рукой сняло. Хмурые, молчаливые люди словно оттаяли. Никому не хотелось спать. Почти всю ночь не смолкали разговоры. От одной мысли, что немцы могут быть вот так же сокрушены и под Ленинградом, становилось радостно и легко.
Прошел год. Год голодных и тяжелых буден: ремонт, вахты, тренировки, тревоги… В свободное время все мысли, все разговоры были об одном:
— Скоро и у нас двинут. Кольцо блокады изнутри ломать собираются…
— Глубоко немец зарылся, трудно будет выковыривать.
— Ничего, артиллерии у нас хватит. Авиация поддержит. Скорее бы только началось!
Скорее бы началось! Это желание владело всеми, кто был в осажденном Ленинграде. Об этом писала Ольга Берггольц:
Да, все было наготове… Разгром фашистов под Сталинградом и развернувшееся затем зимнее наступление наших войск вынудили германское командование снять часть своих сил из-под Ленинграда и бросить их на юг. И стало ясно — пришла пора прорывать кольцо блокады.
В группу корабельной артиллерии для поддержки сухопутных войск вошли и два миноносца из состава эскадры. Командующий эскадрой вице-адмирал Дрозд, получив в штабе флота задание, спешил на корабли, стоящие в верховье Невы. У трапа его встретил командир корабля, высокий бравый на вид капитан третьего ранга со смуглым лицом и лихими гусарскими усами. Отдав рапорт по всем правилам и хитровато улыбнувшись, он сказал:
— Мы уже кое-что слышали, товарищ командующий.
— Кое-что не считается… — отозвался Дрозд и быстро зашагал вдоль палубы.
А когда они вошли в командирскую каюту, Дрозд снял кожанку и, дружески положив руку на плечо командира, с радостью воскликнул:
— Наконец-то дождались!
И с этими словами он, кажется, сбросил с себя груз забот, помолодел, лицо его стало вдохновенным, ликующим.
— Вы понимаете, если удастся все, как задумано, это будет для немцев началом конца. А пока…
Он разложил на столе карту с широкой голубой полосой реки Невы, на южном берегу которой окопались вражеские войска. Анненское, Арбузово, Первый и Второй рабочие поселки и, наконец, Шлиссельбург — сейчас все это сильно укрепленные рубежи немецкой обороны. Их должны взять войска Ленинградского фронта и соединиться с Волховским фронтом.
— Нам с вами будет работа… — сказал Дрозд, на минуту оторвавшись от карты. — В чем трудность? Во время артиллерийской подготовки мы должны будем стрелять по немецкому переднему краю, но так аккуратно, чтобы не повредить невский лед. Иначе наши войска не смогут перейти Неву и наступление сорвется. Тем более, взгляните, вот здесь наших отделяет от противника лишь несколько сот метров. Так что огонь надо вести ювелирно, с предельной точностью. Противник, конечно, станет огрызаться. Я не хочу вас пугать, но будьте ко всему готовы…
Они долго сидели, обсуждая все, связанное с предстоящими стрельбами. Перед тем как уйти и уже прощаясь на трапе, Дрозд предупредил:
— Имейте в виду, я буду у вас на корабле. А пока готовьтесь.
— Есть, товарищ адмирал, будем готовиться! — отчеканил командир.
Через несколько дней начались приготовления к стрельбе из орудий главного калибра. Как скрытно ни велась подготовка, все понимали: близится наше наступление. С пушек снимали маскировку, жерла орудий развернулись в сторону левого берега Невы.