— Скоро начнется, — говорили везде — в башнях, погребах, кубриках, каютах.
12 января 1943 года раздался сигнал тревоги, палуба загрохотала под тяжелыми башмаками матросов, разбегавшихся по боевым постам.
— Только бы немецкая авиация не помешала, — говорили сигнальщики, всматриваясь в небо.
— Будь уверен, все предусмотрено. Видишь, над городом кружат наши истребители?
— Ох, и рванули бы мы, как там, в Сталинграде!
— Не беспокойся, так оно и будет.
Вице-адмирал Дрозд чуть свет был уже на корабле и в минуты, оставшиеся до открытия огня, находился в боевой рубке, ни во что не вмешивался, не приказывал, а только пристально наблюдал за действиями артиллеристов. И чувствовалось, был доволен…
Цели известны. Расчеты проверены. Радисты корабля установили связь с корректировочными постами.
Секундная стрелка корабельных часов пошла по последнему кругу. И вот дрогнул корпус корабля от башенного залпа. Миноносец накренился и снова встал на ровный киль.
Началось!.. Залпы следовали один за другим. Звуки от них сливались в один мощный гул, и над Невой плыли коричневатые облака дыма.
— Последний залп! — передали с командного пункта.
«Сейчас пехота пойдет», — сказал про себя Дрозд.
В рубке установилась настороженная тишина. Теперь оставалось ждать вестей с фронта, где уже, вероятно, начался бой. Вице-адмирал с суровой задумчивостью смотрел сквозь узкие амбразуры на расстилавшуюся белую равнину Невы. У самых бортов корабля снег лежал черный — опалил его огненный смерч, вырвавшийся из орудий.
— Товарищ адмирал! Есть сообщение! — доложил командир корабля. — Левый берег Невы в наших руках! Пехота захватила первую линию траншей.
— Добро! — откинулся Дрозд, глаза его радостно засветились. — Это не значит, что мы все сделали. Запросите, потребуется ли еще огонь.
Командир бросился в радиорубку и скоро вернулся, сообщив:
— Пока там все в порядке. Наступление развивается…
— В таком случае объявите готовность номер два. Чего же людей держать в напряжении.
Отбой тревоги!
Комендоры шли по палубе с видом именинников. Краснофлотцы других боевых частей обступили их.
— Ну, как прошла стрельба?
— Ни одного пропуска, ни одного заедания. Корректировщики с фронта отличную оценку дали…
Но боевая работа только начиналась, все последующие дни наступления в разное время с фронта просили: «Дайте огня!» И корабль стрелял до тех пор, пока войска Ленинградского и Волховского фронтов не прорвали железное кольцо блокады и не встретились в первом Рабочем поселке. Отныне он стал местом историческим.
Ленинград украсился алыми флагами. Изможденные, высохшие от голода герои-ленинградцы ликовали и плакали, еще не веря своему счастью.
В Кронштадте тоже стояли корабли эскадры. Они выполняли свою задачу — стреляли по немецким батареям, находившимся в районе Петергофа, сковывали их своим огнем во время нашего наступления.
«Эмка» командующего эскадрой неслась по льду Финского залива. В густой морозной дымке едва выступали характерные очертания острова Котлин — Кронштадтской крепости, увенчанной темным куполом собора.
Дорога эта часто обстреливалась. Приходилось объезжать воронки, полыньи, ледяные торосы. Путешествие было небезопасным, хотя на войне, в общем-то, и не знаешь, где тебя подстерегает смертельная опасность…
Пройдя всю ледовую трассу, машина выехала на берег и подкатила к «Рогатке» — месту постоянной стоянки кораблей.
Дрозд открыл дверцу и наказал водителю:
— Дел много… Возвращаться придется ночью. Так что заправься и часам к двадцати будь в полной готовности…
Действительно, в обратный путь собрались уже к ночи. Командир кронштадтской базы контр-адмирал Левченко дружески уговаривал Валентина Петровича задержаться:
— Выспись, отдохни… Утро вечера мудренее.
Дрозд только усмехнулся:
— Отдыхать будем после войны, а пока надо в Ленинград, на корабли эскадры… — и попрощался.
Он уезжал не один — с двумя офицерами из штаба флота.
— Вы садитесь впереди и будете у нас за штурмана, — Дрозд указал капитан-лейтенанту Яковлеву на место рядом с водителем. — А мы с вами, — он повернулся к капитану третьего ранга Родимову, — пассажиры… Тронулись…
Темь непроглядная. Да к тому же мороз и снегопад. Синие подфарники не спасают положения. В непрерывном мельтешении снежинок дорога едва угадывается. Только интуитивно шофер выбирает верное направление.