«Что ж нам с вами делать-то? — спросил у ребят командир с тремя нашивками на рукаве. — Куда вы теперь? Война ведь кругом».
«А можно нам на корабле остаться?» — неуверенно спросил Юра и вопросительно глянул на Васю. Тот согласно кивнул: мол, и он не возражает.
«Юнгами, что ли?» — полюбопытствовал командир. «Точно, возьмите в юнги, дядя», — стараясь, чтобы не очень нудно выходило, подтвердил Юра. «И что вы там делать будете?» — на лице командира промелькнула улыбка. «Как что? Воевать. Комсомольцы мы», — уверенно сказал Юра, стараясь придать своему голосу побольше лихости. «Хм, комсомольцы-добровольцы… — Командир сочувственно посмотрел на них и вздохнул: — Нет, ребята, на корабль не получится. Тут, понимаете… Для службы на корабле специальная подготовка нужна… — Он помедлил и добавил: — Впрочем, в юнги, пожалуй, можно. Тут у нас взвод воспитанников школы юнг переформировывается. Попробуем вас туда определить…»
Так она обернулась для них — эта бомбежка. Были и другие. Врага в лицо не видели, а испытание огнем приняли.
И все же то, что ожидало Юру и Васю сейчас, было для них необычно и страшно. Они сходились с врагом с глазу на глаз. В бою открытом и неравном.
— Пора, Юрок, пора, — нетерпеливо проговорил Вася, когда фигуры фашистов вырисовались в полный рост. — Как бы не ускользнули.
— Подождем еще немного, — ответил Юра. — Вернее будет.
Наконец и он не выдержал. Сделав глубокий вдох, Юра наклонился к пулемету, вобрал голову в плечи и поймал на мушку фашиста, который шел впереди отряда. Юра видел его размеренный крупный шаг, автомат, взятый на изготовку. Перед ним был враг, готовый вступить в бой, и Юра решил начать первым.
Гашетка пулемета подалась легко. Трескучие выстрелы заглушили легкий посвист ветра, гулко разнеслись над замерзшей поверхностью озера. Фашист, в которого Юра целился, упал, а остальные повалились на лед, стараясь укрыться за торосами. «Одного, кажется, ухлопал», — ликующе подумал Юра. Сам факт, что враги перестали двигаться и что это он заставил их лечь на лед, придал ему уверенность, и он, почти не отрывая одеревеневших пальцев от гашетки, посылал в сторону противника одну за другой длинные пулеметные очереди. Стоявший рядом Вася, сжавшись в комок, едва успевал подавать патронную ленту.
— Во, залегли, гады! — восторженно крикнул Вася, приподнявшись под броневым щитком «Максима». — Счас драпать будут!
— Не высовывайся! — умерил его пыл Юра, сделавший, наконец, передышку себе и пулемету. — Патроны готовь!
Предчувствие подсказывало Юре, что фашисты не отступятся. Не ради того они отмахали добрых два десятка километров по ладожскому льду — ночью, в тридцатиградусный мороз, навстречу ветру с колючими снежинками, — чтобы от первой пулеметной очереди назад побежать? Нет, не это входит в их расчеты. Просто им нужно устранить препятствие, которое так некстати оказалось у них на пути.
Юра с Васей быстро убедились — соотношение огневой мощи не в их пользу. У немцев было по меньшей мере три ручных пулемета и штук двадцать автоматов, которые они не замедлили пустить в ход. К счастью, бруствер, прикрывавший ребят, оказался достаточно толстым. Пули не пробивали его, но быстро превращали в крошево, словно гигантский бур бешено сверлил переднюю стенку. Над ребятами фонтаном летели ледяные осколки и снежная пыль. Несколько пуль цокнуло в броняшку «Максима», отчего он чуть не выскользнул из Юриных рук и не скатился с бруствера. Хорошо, что удержал. Глянул — Вася рядом присел на корточки, сжался ежиком в комок и утих, будто его и нет здесь совсем, весь ледяной крошкой осыпан, как елочка снежной зимой. Только воротник овчинный угадать можно.
— Вась, ты чего? — тормоша друга, наклонился к нему Юра. Ему и самому хотелось пригнуться пониже.
Воротник зашевелился, ледяное крошево рассыпалось, и из него вылезли наружу сначала Васина шапка, а потом лицо в капельках подтаявшего снега.
— Во дает! — ухмыльнулся Вася. — Совсем засыпало.
Юру словно оса ужалила.
— Очумел?! — заорал он. — А ну, вставай! Фрицы лезут, а ты прохлаждаться вздумал!
— Как лезут? — уставился на него Вася. — Куда лезут?
— На кудыкину гору! — отрезал Юра и снова занялся пулеметом.
Вася очумело повел головой, быстро выпрямился, пренебрегая свистом пуль, глянул через бруствер.
Гитлеровцы редкой цепью шли в атаку, на ходу стреляя из автоматов. Огонь был не прицельный, не плотный. Ледовая стенка, защищавшая ребят, постепенно разрушалась.