— Ере-емииин!.. — донесся от бухточки крик Карпенко.
В голосе его различимо слышались злость и нетерпение. Это было настолько не похоже на обычно медлительного увальня Карпенко, что сердце Кости екнуло сладкой надеждой — что-то случилось! — и он опрометью полетел вниз.
— Где тебя, салагу, черти носят?! Ну-ка, бегом к старшине! Орешь… орешь…
Костя даже не подумал обидеться на «салагу». Он схватил ведро и бросился бежать, полный радостного ожидания чего-то наконец нового и необычного.
На крыльце дома, крепко связанного из толстых бревен, спокойно покуривал Дородный. Он всегда был спокоен, этот малорослый и на первый взгляд чуточку нескладный старшина. Окна дома были отворены настежь, и в одном из них слышалась скороговорка морзянки.
— Товарищ старшина…
— Посиди, — прервал его Дородный и повернулся к окну: — Ну как?
— Никак. Не отвечают. У них, видно, сейчас сеанс связи с лодками. Не до нас, — ответил ему Барышев и снова застучал ключом.
— С кем это он? С базой? — спросил Костя.
— С базой.
— А чего не по телефону?
Дородный заплевал окурок и ловким, оттренированным щелчком отправил его метра за три прямо в железную бочку.
— Кабель сожгли, деятели. Вон видишь на том острове костер? Какие-то новенькие на рыбалку приехали. Старые все знают, где там кабель проложен.
Над соседним островом вился еле заметный прозрачный дымок. Их два острова, перегораживавших вход в длинную, вроде фиорда, бухту. Один, где стоял пункт, — побольше, а другой — поменьше. Маленький стоял у самого устья шумливой говоруньи-реки, и в токе пресной воды к нему скатывалась семга. Поэтому туда частенько наведывались рыбаки. Улов, правда, не всегда был удачным, зато подальше от глаз рыбнадзора. Через маленький же от усилительного пункта проходил кабель связи для укрывшейся в глубине бухты базы подводных лодок.
В окне тонко зачастила морзянка.
— Старшина! Есть! — крикнул Барышев и тут же по-деловитому спокойно начал переводить телеграфную дробь: «Торпедоловы… все… в море… Катер… сможет… выйти… через… час… Примите… меры… срочному… восстановлению… связи…»
— Выйдет через час, да до нас час с лишним, — зло хмыкнул Дородный. — В общем, стой там, иди сюда.
— Товарищ старшина, зачем нам катер ждать? — Косте не терпелось хоть чем-то разменять тоскливое островное однообразие. — У нас же двойка есть.
— Есть… В том-то вся и беда, что есть она и нет ее. Месяца полтора назад один деятель с такого же, как у нас, пункта пошел рыбачить на двойке и утонул. Сразу приказ: запретить пользоваться шлюпками. Вот и сейчас на базе словчили — срочно примите меры, а на чем туда добираться — молчок.
Дородный достал сигарету, прикурил, посмотрел на чистое, без облачка, небо и, как будто раздумывая про себя, проговорил:
— А погода-то хороша… И до маленького острова рукой подать. Проверено — четыреста сорок семь метров. А, Кость?
Костя обрадованно вскочил:
— Разрешите выполнять?
— Чего выполнять?
— Ну там… весла нести, жилеты.
…Двойку плавно раскачивало. На море даже в самую тихую погоду не затухает зыбь. Костя греб по всем правилам. Он плавно заносил весла для гребка и резко вынимал их из воды, подсчитывая про себя: «Два-а-а… Раз! Два-а-а… раз!» Старшина, понаблюдав за Костей, удивленно спросил:
— Где это ты так наловчился?
— В учебном отряде. Загребным в призовой шлюпке был.
«Два-а-а… раз! Два-а-а… Раз!» Костя чувствовал, как упругой свежестью наливается тело.
— У меня, товарищ старшина, и по самбо первый разряд.
Костя не собирался хвастаться. Он просто на всякий случай хотел предупредить старшину — на меня, мол, можно положиться. Тем более сам-то старшина силенкой не отличался.
— Иди ты?! — откровенно изумился Дородный. — И молчал, деятель! Вот кончится «война» — учить нас будешь.
— А чего же? Конечно, буду.
Маленький остров был не только меньше большого, но и пониже, берега были поплоще. Макушку его словно топором порубило на узкие и глубокие распадки. Над одним из них легким маревом струился прозрачный дымок.
— Так и есть! Прямо на кабеле расселись! — Старшина в сердцах выругался.