- Но вы даже не спросили, куда идет шхуна.
- А мне хоть на кудыкало. Есть Спас и за Грумантом.
- В Спаса не разучились верить?
- По мне, так в кого хошь верь. Все равно: спереди - море, позади горе, справа - мох, слева - ох, одна надежда - Бог!..
- Ну так, значит, договорились? - решила закрепить разговор Ирина Павловна, боясь, что этот странный старик раздумает.
Сорокоумов хитро подмигнул в ответ:
- А кто надо мной начальствовать будет?
- Ну хотя бы я!..
- Молода еще, дочка. Выпей сначала воды, сколько я беды. Ну-ка, скажи, какой самый страшный зверь на севере?
- Комар.
- А ведь угадала! Ну, а какой самый длинный конец на корабле и какой самый короткий?
- Короткий - не знаю, а самый длинный, наверное, будет ваш язык, Антип Денисович, - улыбнулась Ирина.
- Тоже угадала! Молодец!
И посыпались вопросы, которые Сорокоумов задавал, даже не ожидая на них ответа:
- А какога дерева нет на севере?.. А где баян изобрели?.. А куда водяные черви от Святого Носа делись?.. А как медведи в воду влезают?.. А как олени рыбу ловят?..
Ирина Павловна сказала, что ставит ему условия. Сорокоумов мгновенно насторожился:
- Какие?
- Вы не будуте распускать руки, как делали это раньше.
- Хорошо, дочка. Буду по пословице держать голову наклонно, а сердце покорно. И ты еще, погоди, полюбишь меня, за что Иван Грозный полюбил Ченслера, - за ум и длинную бороду. Только и у меня будут условия.
- Какие?
- Задаток, капитанская фуражка с "капустой" в придачу и команда та, которую пожелаю.
- А что за команда?
- Мои сыновья. Каждогодно государству столько мяса да ворвани промышляют, что никакой мясной ферме за ними не угнаться. Их за это даже на фронт не отпускают, броню дали. Вон они у меня какие!..
Он показал на фотографию молодого широколицего парня в светлой зюйдвестке, весело рассмеялся:
- У меня сыновей четверо, а четырех портретов и не требуется. Все они как четыре капли воды. Завел одну фотографию, а любуюсь на всех сразу.
- А кто они - морские зверобои?
- Ты что же, не видишь, дочка! К мореходному ремеслу сызмала приучены, а умники такие, словно каждому по сто голов в шею ввинчено. Вот ужо я их на шхуне заставлю батьку уважать. Чтоб "капусту" на фуражку обязательно!
- Теперь как насчет вашего заработка?
- Эх, дочка! - игриво отмахнулся старик. - На море-океяне, на острове Буяне, стоит бык печеный, в боку чеснок толченый, а ты с одного боку режь, а с другого ешь!
Ирина Павловна уже начала уставать от болтливого старика. Поднявшись из-за стола, она сказала:
- Ну, ладно, тогда надо собираться. Дело не ждет.
- А чего мне собираться? Брюхо вот с собою прихвачу. Да зубы еще нешто. Ну... язык. Смотришь - и проживу зиму-то припеваючи!..
Когда Ирина Павловна уже спускалась вниз по лестнице, она слышала, как Сорокоумов окликнул стиравшую женщину:
- Катеринка! Тащь сюда шкалик. У меня сегодня праздник - я снова стал шкипером!
"Шарнгорст" и джунгли
Командующий флотилией "Норд" адмирал Шкивинд в молодости командовал миноносцами и до старости терпеть не мог крупных кораблей. Но для того чтобы держать в напряжении русских и англичан, гросс-адмирал Дениц перебазировал именно в район его флотилии такие дорогие игрушки, как линкоры "Шарнгорст" и "Тирпитц". Котлы линкоров, поставленные только на подогрев, денно и нощно пожирали десятки тонн драгоценного топлива. Полуторатысячные команды линкоров не отставали от котлов в чудовищно быстром истреблении хлеба, масла и меда. Один бортовой залп орудий выбрасывал в пустоту такие суммы чистым золотом, которые как-то не укладывались в голове адмирала-миноносника. К тому же он не понимал этой мощи, которая представлялась ему не силой, а лишь силой в потенции, - ведь недаром же еще в начале 1942 года Шкивинд предупреждал Геринга, что он не рассчитывает на успешные действия крупных кораблей в водах Полярного бассейна.
Однако с его мнением в Берлине не посчитались, и на втором году войны состав немецкой эскадры, базирующейся на главном рейде Альтен-фиорда в Финмаркене, определился для адмирала окончательно. В глубине узкого каменного "чулка" дымили линейные корабли "Тирпитц" и "Шарнгорст", броненосцы "Адмирал Шеер" и "Лютцов" бродили во мраке у самой кромки полярного льда, крейсера "Хиппер" и "Кёльн" прощупывали дороги коммуникаций цейсовскими "чечевицами" дальномеров; неизменно восемь - двенадцать немецких эсминцев стояли под парами в Варангер-фиорде, и по всему океану были рассыпаны десятки пиратских субмарин.
5 июня 1942 года флагман германского флота линкор "Тирпитц" рискнул покинуть рейд Альтен-фиорда. За несколько дней до этого немецкая авиация круглосуточно барражировала над зоной предстоящей операции. Линкор вышел в море, сопровождаемый целой эскадрой во главе с "Адмиралом Шеером". Но одна русская подводная лодка, под командованием капитана второго ранга Лунина, заметила на горизонте дымы эскадры и пошла на сближение с нею. Над морем круглосуточно светило полярное солнце, в каждый всплеск волны впивались десятки биноклей, чуткие уши гидрофона прослушивали толщу подводных глубин. Винты вражеских миноносцев рвали воду над их головами, но перископ на мгновение уже вышел из воды, и в четкое пересечение нитей вплыл тяжелый борт немецкого флагмана. Залп - и скорее на глубину!.. А через несколько дней герои океанских глубин уже собрались за столом на твердой родной земле и делили на всех поросенка - у подводников-североморцев по старой традиции был такой обычай праздновать победу...
Вскоре "Тирпитц", поставленный на ремонт в Каа-фиорде, англичане поспешили додолбать с помощью крохотных подлодок "миджет" (лилипут), и, таким образом, теперь у гитлеровцев на Севере оставался лишь один боеспособный линкор. Но 22 декабря 1943 года воздушный патруль, вернувшись на аэродром, доложил, что далеко в океане движется к Мурманску крупный конвой английского каравана, и это решило судьбу линкора "Шарнгорст".
Сопровождаемый пятью миноносцами, при страшном морозном ветре "Шарнгорст", вышел в океан по личному приказу Гитлера. Командовал им адмирал Бай. Под покровом долгой полярной ночи линкор направлялся на перехват английского каравана. Миноносцы, сопровождавшие "Шарнгорст", вскоре покинули его и ушли в Альтен-фиорд, не выдержав тяжелой океанской волны. Линейный корабль шел один - он стал рейдером. 26 декабря в радиолокационной рубке английского крейсера "Белфаст" гитлеровский линкор был впервые обнаружен на дистанции восемнадцать миль. Британские миноносцы начали травить его, как гончие крупного зверя, не отпуская до тех пор, пока не подошел линейный корабль "Дюк оф Йорк" и не вцепился в "Шарнгорст" клыками своих четырнадцатидюймовок. Потом пошли в атаку эсминцы. Над океаном, освещая волны Гольфстрима, прозвучали одинокие взрывы. В цель угодили три торпеды. "Шарнгорст" продолжал отходить к берегам Норвегии, яростно огрызаясь залпами. К рассвету его машины уже хромали, он накренился, сбавил скорость. Тогда из предутренней мглы вышел крейсер "Ямайка" и выпустил торпеды. Последние взрывы прозвучали как финал сражения. Всего "Шарнгорст" принял на себя удары четырнадцати торпед, после чего линкор, ложась на правый борт, перевернулся и затонул. Англичанам удалось спасти всего тридцать шесть немецких матросов...
Примерно в полумиле от МО-216 стоял английский корвет "Ричард Львиное Сердце". Что-то непонятное творилось на его палубе: матросы собрались толпой у борта и горланили песни. На мачтах корвета колыхались праздничные флаги, а по рейду ходила шустрая шлюпка под ярко-алым парусом.
- Никак революцию делают! - пошутил боцман Чугунов. - Смотри, смотри, командир: они что-то рвут!
Вдоль борта корабля закружились какие-то белые хлопья.
- Старая английская традиция, - сказал Вахтанг, опуская бинокль. Джентльмены любят по праздникам рвать книги.