— Нет уж, это мой отец, и мне с ним разбираться. Пусть пока не знаю, как это сделать, но точно необходимо самому, а не передавать управление телом Та’ар-интеллекту. Тем более, я буду не один. Старые друзья отца помогут мне с этим.
— Со мной уже всё хорошо, — сказал я, аккуратно убирая руки сестры. — Когда я только стал владеющим, то смог разобраться с заражённым второго порядка. Сейчас я сам уже на третьем, и неужели ты думаешь, что меня можно так легко вывести из боя? Пожалуйста, укройся пока где-нибудь. Я обязательно верну отца. Обещаю тебе.
Последние слова я говорил, прижавшись лбом ко лбу Аеллы и глядя ей в глаза. Раньше она таким образом успокаивала меня, когда я был не старше той же Кесси — дочери главы Кероса и лучшего охотника поселения. И вот сейчас пришло моё время успокаивать сестру. Правда, она явно была против этого.
— Ага, щас. Это тебе не стоит меня недооценивать. Если этот монстр действительно наш отец, так давай вместе вернём его. Я не сильна в ментальных техниках, но кое-что умею. Только нужно будет дать мне возможность подобраться вплотную и коснуться руками его головы.
Было понятно, что спорить бесполезно, и Аелла в любом случае не станет прятаться или стоять в стороне. Поэтому я и не стал её отговаривать.
— Это не поможет. Его разум сейчас защищён от любых ментальных воздействий. Сейчас для него все вокруг — враги, которых необходимо убить. Поэтому единственное, что сейчас нужно, — это хорошенько ударить его по голове, а уже потом попытаться воззвать к разуму, который затопило яростью. И лучше всего сделать это получится у тебя. Когда отец пропал, я был совсем маленьким, а вот тебя он точно должен узнать. Поэтому, когда я дам сигнал, загляни отцу в глаза и скажи, кто ты.
Больше времени на разговоры не было. Удар Зверя откинул меня метров на тридцать, после чего на него налетел Гилдарст, явно решив, что не удастся вернуть старого друга, и теперь он дрался с ним насмерть. Крушитель светился Та’ар и с каждым ударом выбивал фонтаны крови из тела берсерка, уже пробив его костяную броню в десятке мест. Сзади на него наседали новые конструкты Гефеста, а Проповедник собирал какую-то нереально большую пушку, которая, судя по калибру, может сбить даже крупный корабль.
— Бейте в голову. Необходимо отправить его в нокаут, чтобы немного встряхнуть мозг. Только так можно будет вернуть отца, — произнёс я на канале Чёрного Лотоса, к которому смогла подключиться Гея.
Понятия не имею, услышали меня или нет, но глава Закатного резко изменил траекторию удара Крушитель, перехватив его с небывалой лёгкостью и, поднырнув под очередной удар Зверя, впечатал эфес ему в подбородок.
Пасть берсерка захлопнулась с громким щелчком, голова запрокинулась назад, но этого было слишком мало. Гилдарст оказался в непосредственной близости от изменённого тела и получил полный залп шипов, сумевших пробиться через его броню и мгновенно увеличиться в размерах, став полноценными копьями и буквально разорвав в клочья левое бедро и бок главы Закатного. Но он не обратил внимания на это и нанёс ещё несколько сокрушительных ударов по морде зверя, так и не выпустив Крушитель из рук.
— Приди в себя, Вит! — прорычал Гилдарст, и я выругался, увидев рядом с ним Аеллу, которая в очередной раз каким-то непостижимым образом ускользнула от меня.
Она появилась за спиной у Стального, приложила руку, светящуюся Та’ар, к развороченному боку, и потом они вместе исчезли, появившись уже у меня за спиной.
К этому моменту уже была готова пушка Проповедника, и прогремел единственный выстрел. Хлопок был такой силы, что броня автоматически лишила меня слуха, а когда снаряд врезался в морду Зверя, ещё и зрения. Настолько ярким был след от столкновения.
Но никто не мог лишить меня возможности общаться с Геей и двигаться благодаря её проекциям. Поэтому, когда она сказала, что лучше момента уже не будет, я бросился к Зверю. А рядом была Аелла, которую я ощущал как часть себя, двигающуюся немного позади.
Когда вернулось зрение и слух, я увидел Зверя, стоявшего на коленях. Часть его морды была превращена в кровавое месиво вместе с одним глазом, а второй, налитый кровью, яростно метался в глазнице, в поисках следующей жертвы.
Картина была отвратительная и пробирала до костей, но регенерация быстро восстанавливала даже столь ужасные повреждения. Лапы монстра были плотно прижаты к телу слившимися вместе конструктам Гефеста. Они превратились в огромную змею, способную раздавить слабого владеющего. Но для берсерка этого было недостаточно — пару секунд, и он вырвется из западни, разорвав этого кадавра.