— Хочешь сказать, что в ядре этого владеющего живёт Та’ар-интеллект?
— Возможно. Но я ещё не уверена. Что-то похожее. Если действительно Та’ар-интеллект, то очень странный. Какой-то ущербный и крайне ограниченный. Но разберёмся с этим после. В здании есть несколько скрытых помещений. Очень хорошо экранированных и не пропускающих никакие сканирующие системы. Соло только что скинул мне схему, составленную минуту назад.
Перед глазами появилась схема учебного корпуса, разделённого на десяток комнат и ещё четыре дополнительных, выделенных красным. Возле одной из красных стен мы с Витой сейчас стояли. И здесь же стоял маркер от наследия та’арцев.
— Только эти тайные помещения. На всей территории учебного центра больше нет места, где могла бы спрятаться Энио. — произнёс появившийся рядом Соло. Без нас он не рискнул встретиться с адмиралом, и сделал правильно.
Вита, не задумываясь, ломанулась в стену и исчезла, провалившись в неё, словно в какую-то призрачную пелену. Следом за ней шагнули мы с Соло и оказались в полноценном центре управления, со множеством экранов и парой зомбированных человек, управляющих здесь всем. Рядом с ними стояла и адмирал Энио.
— Выходит, что ты гораздо сильнее меня и смогла обвести вокруг пальца, девочка. Я не ошиблась, когда решила сделать тебя своей наследницей. С таким менталистом цитадель ждёт великое будущее. Правда, только в том случае, если ты останешься жива. Что скажешь, сможешь защитить своего дорогого брата от удара моей сильнейшей техники? — произнесла Энио.
Я увидел горящие глаза Энио, и в то же мгновение голову стало сдавливать со всех сторон, словно она угодила под пресс. Одновременно с этим где-то внутри начало разгораться невероятно жгучее пламя, которое норовило выжечь мой разум. Тело перестало существовать. Остался только разум, разрываемый жгучей болью и осознание того, что моя ментальная защита совсем не такая мощная, как говорила Вита. Адмирал Энио смогла найти брешь и ударила в неё со всей мощи.
Глава 28
— Профессор, почему, когда я пытаюсь воздействовать на вас ментально, то не могу ощутить вообще ничего? Словно вас и вовсе нет. Этого не происходило ни с одним разумным, с которым мне довелось встретиться до вас. Не важно, владеющий это или простой человек, — спросил невысокий старик, стоявший на небольшой площадке, расположенной на вершине самой высокой горы планеты Творцов.
Так была названа планета, где человечество впервые столкнулось с наследием древней цивилизации. И куда впоследствии перенесли столицу Земной Федерации. Именно здесь находилась штаб-квартира сильнейшего владеющего человечества. И к нему часто прилетали очень важные и интересные гости. Одним из которых, безусловно, был Александр Волков, сильнейший псионик человечества, или, как их стали называть совсем недавно, — менталист.
Рядом с ним стоял профессор Гамильтон и так же любовался открывающимся видом.
Некогда мёртвая планета превратилась в настоящий рай для всех живых существ, что только встречались во вселенной. Ведь жизнь была священна для цивилизации Та’ар, на чьих руинах люди воссоздали этот рай. А гора находилась на месте храма, откуда всё и началось. Гамильтон решил спрятать его. Спрятать ото всех, включая своих учеников. Но Волков смог узнать эту тайну, стоило ему только оказаться в зоне действия странного пси-поля, которое излучали руины. Они и поведали менталисту о том, что на самом деле находится под горой.
— Возможно, меня действительно нет, Александр, — немного подумав, заговорил профессор. — Одни называют меня сильнейшим владеющим среди людей. Спасителем, мессией и ещё кучей разных терминов, которые мне, честно говоря, неприятны. Другие утверждают, что я монстр, демон, дьявол, убийца и так далее. Эти слова мне противны ещё сильнее. Но в какой-то степени они все правдивы. Та’ар-частицы позволяют мне быть кем угодно. Всё зависит от того, как их использовать. И как правильно сосуществовать с ними. Телом, душой и, безусловно, разумом. Вот в последнем пункте и кроется ответ на твой вопрос.
Профессор потянулся с наслаждением, с шумом втянул морозный воздух и через несколько мгновений выпустил струйку обжигающего пара, заставившего воздух колебаться.