Но гораздо удивительнее было преобразование главы отряда и мужчины.
Вот они просто стоят перед зданием администрации, а в следующее мгновение вокруг них начинает материализоваться настоящий истребитель. Подобных куратору раньше не доводилось видеть.
Гораздо меньше любого корабля, что есть на вооружении ЗФ, но по ощущениям в сотни раз более смертоносный. Хищные обводы, обвесы с разнообразным вооружением и отсутствие кабины пилота, словно эти корабли слились со своими владельцами.
Первыми в воздух поднялись крылатые воины и исчезли, не оставив шпионским дронам никаких шансов догнать себя. А затем исчезли и истребители. Словно их никогда здесь и не было. Даже системы ПВО и ПКО не смогли ничего заметить, и это было невероятно.
Куратор вновь впал в ступор, пытаясь понять, что же он сейчас увидел. Его уверенность в том, что эти люди смогут разобраться с сепаратистами и спасти всех гражданских, с каждой секундой росла. А внутри появлялось какое-то странное чувство, которое невозможно было объяснить. Лёгкое покалывание где-то в груди, сравнимое с электрическими разрядами.
Куратор не видел крошечное существо, забравшееся к нему под форменный китель и устроившееся на груди. Оно слегка светилось голубоватым сиянием, которое проникало в тело Гильбурга. Один из первых конструктов, созданный величайшим Творцом человечества — Энн Райс, был создан для определения людей, способных взаимодействовать с Та’ар-частицами.
Уверенность куратора росла, а вместе с ней и понимание, что транспорт и речь нужны как можно быстрее. С транспортом проблема уже была решена: вокруг захваченного района было достаточно военной техники, гражданских привезут на ней, а вот с речью были реальные проблемы. Поэтому Гильбург лихорадочно начал придумывать, что сказать. Времени связываться с людьми, которые должны этим заниматься, уже не было.
Когда речь была готова едва на половину, в кабинете раздался голос Энн Райс.
— Господин Гильбург, зачистка закончена. Все сепаратисты уничтожены. Четверо гражданских получили лёгкие ранения. Надеюсь, вы уже успели подготовить речь? Скоро я буду у вас, есть разговор. Вы можете стать одним из нас и сделать для человечества гораздо больше, чем на посту куратора Новой Исиды.
Из очередного сна с воспоминаниями меня выдернул громкий хлопок, упавшего со второго яруса тела и последовавшая за этим ругань.
— Вот и угораздило меня проиграть, — бурчал Гил, поднимаясь с пола.
— Всё было по-честному. Ты сам предложил способ, как разрешить наш спор. Я же не виноват, что оказался быстрее тебя, при этом не используя ускорение.
— Но ты мне и не сказал, что уже усовершенствовал крылья. А ещё и этот истребитель. Вот ты знаешь, что в Закатном нет ни одного владеющего, обладающего такой техникой?
— Знаю, но это не означает, что я действовал как-то неправильно и обманул тебя. Ты же сам озвучил условия: кто быстрее до соседних гор и обратно, тот и выбирает кровать, на которой будет спать. Туда я долетел на крыльях, уже опередив тебя на три секунды. Причём дождался, когда ты прилетишь, и даже дал небольшую фору, а только после этого воспользовался новой техникой.
— И на этот раз я прилетел на восемь секунд позже. И почему нам не выделили нормальные комнаты в офицерских казармах? Вот с чего мы должны ютиться в этих коробках?
— Спроси у своего отца, — потянулся я. — Мне и здесь неплохо. Ещё бы сосед не будил своими постоянными падениями. Это уже какой раз на этой неделе? Пятый?
— Да иди ты, — отмахнулся от меня Гил. — Ну не могу я спать спокойно, кручусь постоянно, вот и падаю. Хорошо ещё, что сейчас стал гораздо крепче, а то ходил бы постоянно в синяках.
В дверь кто-то начал барабанить. Буквально несколько ударов, и она открылась. Мы с Гилом даже ничего не успели ответить.
— Вы ещё не проснулись, что ли? — спросила удивлённая Мара. — Через десять минут нам нужно быть у наставника Андерсона. Сами прекрасно знаете, что он делает с учениками, которые опаздывают на его занятия.
— Да не будет сегодня уже никаких занятий, — пробурчал Гил. — Считай, что мы уже официально стали полноправными владеющими Закатного. Правда, звено у нас пока не полное. Но, вроде, сегодня должны к нему приписать ещё одного человека. Ты, кстати, не узнала, кто это будет?