— Хорошо. – Улыбнулся Шорохов. – Если что, звони. Примчусь.
— Конечно. – Я улыбнулась в ответ и слабо кивнула. Андрей хотел сказать что-то ещё, но всё-таки направился за своими вещами.
Вскоре каждый из нас отправился по своим точкам.
***
Хорина была студенткой в местном институте гуманитарных наук, училась хорошо, занималась живописью. А через неделю должна была участвовать в международной выставке, посвящённой индийскому искусству, читая доклад на хинди. Хорошо обставленная квартира Алины была просто усыпана различными цветами неизвестного происхождения, множество картин висело в беспорядке по стенам, на полу были постелены ковры, которыми обычно украшают какие-то восточные комнаты. Но больше всего меня впечатлила венерина мухоловка, которая чуть не сожрала долгоногого паука, который почему-то застыл около необычного растения. Но среди необычной обстановки удалось найти дневник погибшей, который был спрятан в стопке тетрадей и учебников по художественной живописи. Если верить записям в нём, то Алина любила своё дело; конфликтов не имела, как и каких-то тревожных мыслей по поводу предстоящей выставки. Дневник был усыпан выдержками из различных журналов и книг, множество фотографий, сделанных за весь год. Хорина писала сама о себе то, что была романтиком до мозга, любила нежность и лёгкость, а ещё любила погадать на любовь. Грезила жизнью в прошлом, где галантные кавалеры приглашают на мазурку, а дамы скромно соглашаются.
И в конечном итоге осмотр места жительства Алины ничего существенного не дал, поэтому мне пришлось с сожалением покинуть квартиру погибшей и отправиться в отделение.
По дороге в управление я встретила Андрея, который закончил опрос друзей Хориной и однокурсников в институте. Мероприятие ничего не дало: все знакомые Алины были поражены её смертью, никто и не предполагал, что такая светлая девочка, как Алина, может трагически погибнуть. Также не было замечено её близкими, чтобы у погибшей были конфликты или проблемы с окружающими. Потому как, учитывая её нежность и тонкую натуру, легко предположить, что погибшая направилась бы к своим близким за помощью и поддержкой.
Не девушка – сказка, и беда для следователя.
Вскоре мы вернулись на свои рабочие места, однако это произошло ближе к вечеру. Андрей ускользнул к своему другу в основное здание, а я отправилась в блок магов.
Непосредственно наш отдел находился в небольшом «ответвлении» от основного здания. Иногда коллеги из основного управления шутили, что когда проектировали нашу постройку, то намеренно сделали её в стиле двухуровневых квартир. Раньше здесь был разбит сад, но при формировании отдела расследований и аналитики магических вмешательств было принято решение переорганизовать этот блок под нужды магов-полицейских.
Сейчас у нас на первом этаже у нас располагалось основное рабочее пространство с интерактивной картой города, большим настенным монитором, столами для Андрея и Артёма, а также рабочим местом для нашей социолога-криминолога, которая никогда не выезжала на места происшествий, но помогала в сборе информации из офиса.
И всё это было сделано в светлых тонах, чтобы глаза не болели после использования магии. Да и большие окна давали много дневного, яркого света, что было немаловажно при работе с камнями-накопителями.
А вот мой кабинет располагался на втором ярусе, отгороженный от основного пространства дверью с магическим замком.
Зайдя к себе, я направилась к столу, на котором судмедэксперт оставил копию отчёта о вскрытии, подкрепив это всё фотографиями с места гибели. А рядом лежали кристаллы Бронина, упакованные в пакетики с надписями. Такой метод работы помогал нам воссоздавать картину преступления, не используя предметы с самого места преступления.
Забрав документы со стола, я спустилась на первый этаж и вывела на монитор фотографии с места гибели девушки. Только сейчас мне удалось чётко разобрать, в какой позе она лежала. Алина была свернута «клубочком», однако руки оказались сложенными на груди, словно у мумий в древнем Египте. Всё тело Хориной напоминало мне высушенные веточки, из которых кто-то сплёл человеческую куклу, а кожа лишь подчёркивала этот эффект, очерчивая все сплетения мышц и вен. И лишь турисаз, выделяющийся на фоне безжизненного тела, был единственным ярким пятном.
Вскрытие ничего не показало, кроме того, что узнали на месте. Кровь на ней щеке принадлежала Хориной. Откуда взялось столько – не понятно. Те царапины, что на руках слишком малы, чтобы дать такое количество.