— Хватит! Я пошла! Хватит... – крикнула Саша и, оттолкнув Ольгу на землю, рванула в сторону выхода с территории бывшей усадьбы. Ольга хохотала ей вслед как-то истерично, стараясь прогнать таким образом подругу ещё быстрее.
Заламывая пальцы и пуча глаза она неожиданно вскочила и запела или даже больше – завыла.
От души, словно давно не слышала собственного голоса. Ольга упивалась криком, словами, которых я не могла разобрать. Вскочив на ноги, Кочевникова подскочила к лежащей на траве сумке и, порывшись в ней, извлекла из маленького кармашка пакетик с белым порошком. Отточенным движением Ольга вскрыла пакетик и высыпала содержимое в рот, забываясь в сладкой забвении наркотика.
Песня лилась из уст погибшей, словно она... Оплакивала? Да, в её голосе слышались слёзы.
Минута-две-три, а потом – адский кашель и кровь на руках.
— Вот и допелась птичка певчая, – хихикнула Кочевникова, – рак лёгких. Допелась, Оленька. Не курила, не пила, а голос потеряла.
Она всхлипнула и посмотрела в сторону, куда ушла Саша. Там, среди деревьев, показался мужчина. Высокий, статный, холёный, но лица его я не смогла рассмотреть. Только вдруг осознала, что у него пронзительные голубые глаза и золотистые волосы. Мужчина молод и спортивен.
— Пришёл на мой последний концерт уровня сельской дискотеки посмотреть? – рассмеялась Ольга. – А всё. А нет билетов! Проданы!
Но мужчина лишь приблизился к певице и, присев, коснулся её лица.
— Спой ещё, милая, – шепнул он...»
Воспоминания давались мне тяжело, но стоило мне открыть глаза, как лёгкая вспышка света заставила меня дёрнуться всем телом и выпрямиться.
— Кир! – Максим схватил меня до того, как я упала. – Что случилось?
— Он забрал её, когда она пела. У Кочевниковой был рак лёгких, поэтому она начала принимать наркотики. И Эфлифт нашёл её в таком состоянии у колодца. Наркотик очень... специфический...
Я облокотилась на Мудрова, ища в нём опору.
— Надо Яде сообщить, – произнёс Андрей и, отойдя от нас с Максимом, предпринял попытки связаться с Ядвигой по телефону.
— В деле Ольги стояла пометка, что она склонна к бродяжничеству и была замечена в употреблении наркотиков, – хмуро сообщил Максим, придерживая меня. – Смогли найти на каких-то старых компьютерах данные о том деле. Хорошо, что не всё выбрасывают и не всё чистят от данных...
Максим укачивал меня в объятьях. Не было томительной сонливости в его тепле, лишь лёгкость и понимание, что я крепко стою на земле. Всхлипнув, я прижалась к оперативнику и обняла его за талию, дрожа от напряжения.
— Они все горели своим делом... Но это же голубая чакра. Чакра голоса. Где чарка спокойствия? – я нахмурилась. – Надо поехать туда и осмотреться там.
Максим странно помрачнел и обнял меня чуть сильнее, заставляя практически уткнуться ему в грудь. Его сердце билось отчётливо и почему-то громко, будто бы Мудров нервничал.
— Максим, что случилось?... – я отёрлась руками о его грудь и всё же смогла посмотреть ему в лицо.
— Там сейчас работают наши люди, – мягко сказал он, погладив меня по голове. – Я попросил не отправлять тебя туда...
Я замерла.
— В смысле?!
Мама, папа? Нет, они в отпуске в другой стране. Бабушки или дедушки? Нет, они в Краснодарском крае. Алиса Сергеевна или Аня? Нет, их эвакуировали. Кто-то из подруг? Но они все в Алтае живут...
— Кто, Максим?! – мой голос сорвался на крик.
— Ольга Коршунова... – он сжал руки, не выпуская меня из объятий. – Память говорит, что сегодня утром. Доложили, что она пребывала в состоянии покоя, и всё... Её тело нашли на кладбище.
— Да как?! Её должны были эвакуировать! Как она могла остаться в доме? На неё заклятие, что ли, не подействовало?!
— Ядвига с этим разбирается, – сказал Максим, укачивая меня.
— Андрей и Милана знают? – я вцепилась в талию Мудрова, не переставая дрожать.
Как так? Сначала Игнат Натанович, потом Ольга... Что она могла кому-то сделать? Она одна из самых милых и сильных людей была, что я знала. Она была способна управляться с делами, всегда чётко выполняла свои обязанности.
— Нет, я им не сообщал, – тон Максима был спокоен, но всё же в нём было напряжение. – Только тебе. Её тело Сенсум выбросил, когда наши картографы и демонологи осматривались. Умерла быстро и безболезненно...
Но умерла. Сердце нашего управления, обитель нашего спокойствия. Та, кто всегда поможет и подскажет, даст чашку чая и успокоительное. С ней всегда было ощущение окутывающего спокойствия.