— Для тебя такая ситуация впервые? – я подняла голову и посмотрела оперативнику в глаза. Он кивнул.
— Вот такая – да, – Мудров улыбнулся, – и как-то не хочется повторения. Как там говорится? Настоящие герои всегда ищут приключения?...
— Но лучше держаться от этих мест подальше, – дополнила я шутливую фразу, чем вызвала смешок у своего собеседника. – Я просто жутко хочу пойти в управление. Если бы ты знал.
— Я знаю, Кир, – успокаивающе сказал Мудров, – ты вся дрожишь.
— Это становится сильнее меня. И разговоры перестают помогать, – я села на кровати и стиснула голову руками. То, что отгоняла от себя, то, то пыталась игнорировать, только сильнее завладевало мной. Мне хотелось вскочить с кровати и рвануть в управление хоть босиком по снегу. И пусть замёрзну. Но я буду там. На своём месте.
Судорожно подскочив, метнулась к двери, но вовремя ухватилась за кресло, судорожно дыша. Тело знобило как от ломки. Мусли путались, язык не слушался. Я думала, что схожу с ума.
— Кир, – Максим быстро оказался около меня и схватил за плечи, слабо встряхнув. – Дыши, слышишь?
— Я не могу больше, Максим. Не могу, – я пыталась отодвинуть его руки, заставить Мудрова отойти. – Отпусти, мне нужно в управление.
— Одна не пойдёшь, – железно заявил он и оттолкнул меня на кровать. – Сначала оденься. Потом идти.
Я кивнула и дрожащими руками стала одеваться. Непослушные пальцы немели от нетерпения. Мне хотелось вновь оказаться в своём кабинете, спуститься в подвал, пройтись вдоль архивных полок, коснуться коробов с делами. Я бросила короткий взгляд на Максима. Он стоял около двери, прикры в глаза и скрестив руки на груди.
— У Яды всё готово, – промолвил оперативник и открыл глаза. Он постарался улыбнуться, но вышло это плохо.
Встав, я взяла Максима за руку и, на секунду победив рвение, поцеловала оперативника в губы.
— Спасибо. Всё будет хорошо.
Он ответил на мой поцелуй, а потом, пропустив вперёд, пошёл следом за мной.
Глава 18
Город словно вымер. Одиночество росло с каждым нашим шагом. Мощные порывы магии били нам в спины, подгоняя в темную ночь. И даже уличные фонари, некогда освещавшие путь, были погашены от магического влияния. Весь Змеиногорск погрузился в магический морок Оккультиста. Это ощущалось кожей, на уровне первобытных рефлексов выживания.
— Черт, – поёжилась Милана. – Как в заброшенных деревнях...
Я согласно кивнула и подтянула шарф на шее, пытаясь согреться. Но озноб был не от внешнего колючего мороза, он шёл изнутри. Уныние и тоска заполняли мысли. Пустынные улицы навевали странное ощущение, словно время остановилось, жизнь давно покинула эти места. И лишь завывающий ветер скользил по тротуарам, взмывая в воздух вихри пушистого снега, подчёркивая безнадёжность. В Змеиногорске мы остались одни. Пустота заполняла окружающий нас мир. Словно тут никогда и никто не жил.
Мы шли молча, каждый из нас думал о своём. Но нам всем было страшно. Куда мы шли? Что нам ждать? Жизнь города остановилась: где-то были брошены машины, где-то – детские санки, а где-то виднелись следы недавнего отдыха семьи: снеговик, перчатки и ватрушка для катания с горки.
Мелькающие мимо нас демоны Сенсума рыскали в поисках пропитания, разрывали острыми когтями то, что было наполнено эмоциями: вещи, оставленные жителями, кофейни, квартиры, полные жизни. С каждым новым поглощением эмоций твари становились сильнее, массивнее, опаснее. Их острые клыки легко разрывали металл автомобилей, от которых тянуло хоть какой-то каплей переживаний. И неважно, каких: позитивных или негативных.
Я жаждала сорвать с шеи кулон, оберегающий от тварей Сенсума, лишь бы они перестали уничтожать город. Лишь бы они оставили людям воспоминания, кров и защиту. Максим, идущий рядом, аккуратно перехватил мою ладонь до того, как я совершила необратимый поступок. Оперативник мягко и бережно,поцеловав костяшки пальцев, улыбнулся мне:
— Не надо, – его тихий и ласковый шёпот будто бы глухим эхо отразился от пустующих улиц и домов. – Их не остановить.
Мы все это понимали. Но смотреть на смерть и разрушения Змеиногорска было сложно. Выбитые окна, вырванные подъездные двери, покорёженные автомобили. Всё, до чего дотягивались твари, становилось пеплом, мусором, пустотой.
Всего лишь миг, но город вымер, замер. ФСБ быстро эвакуировали людей, увели их куда-то, оставив их быт на самотёк. Но что будет с ними, если Эйлифт воскреснет? Что будет с жизнями этих людей? Смогут ли они принять тот факт, что привычно уже никогда не будет?
— А ваш город страшный, как заМКАДье, – усмехнулся Михаил. – Темно, холодно, пусто.