Стаут Рекс
Окно к смерти
Рекс Стаут
Окно к смерти
1
Ниро Вулф сидел за письменным столом, злобно уставившись на посетителя, расположившегося в кресле с обивкой из красной кожи. Я повернулся в кресле-вертушке к своему столу спиной - блокнот наготове, взгляд спокойный.
Вулф выглядел так сердито отчасти из общих соображений, но главным образом потому, что Дейвид Р. Файф явился на прием без предварительной договоренности по телефону. Казалось бы - какая разница? Наш офис - на первом этаже респектабельного дома из коричневого кирпича на Западной Тридцать пятой улице. Вулф - в своем любимом кресле затачивает перочинный ножик на старом оселке, который всегда лежит у него в ящике письменного стола. Рядом - я, Арчи Гудвин, полный рвения отработать свое жалованье и выполнить малейший его каприз, в разумных, конечно, пределах. На кухне Фриц Бреннер мост посуду после завтрака, а если позвонить ему - один короткий и один длинный звонок, - он тут же принесет пива. На крыше, в теплице, Теодор Хортсманн нянчит десять тысяч орхидей. А в красном кожаном кресле - субъект, которому понадобился частный детектив, иначе - чего бы ему у нас делать. Да, не будь этого парня и таких, как он, - Фриц, Теодор и я шатались бы в поисках заработка, а что делал бы Вулф - одному богу известно. Но Вулф, тем не менее, рассвирепел. Являться на прием без приглашения - это непорядок.
Он сидел в красном кожаном кресле на краешке, не касаясь спинки, узкие, сгорбленные плечи, узкое, поношенное лицо. На вид я дал бы ему не меньше пятидесяти, но люди, которых жизнь заставляет обращаться к частному детективу, выглядят, как правило, старше своих лет. Он говорил усталым голосом, взвешивая каждое слово; назвал свое имя, адрес и род занятий заведующий секцией английскою языка в средней школе "Одюбон" в Бронксе - и сказал, что хочет, чтобы Вулф расследовал одно деликатное семейное дело.
- Брачное? - тон Вулфа был не менее свиреп, чем его вид.
- Нет. Дело не брачное. Я вдовец, у меня двое детей - школьники. Речь идет о моем брате Берте - о его смерти. В субботу ночью он умер от воспаления легких. Тут надо бы... мне придется сначала объяснить.
Вулф бросил на меня быстрый взгляд, и я его перехватил. Если позволить Файфу объяснить, то не исключено, что придется работать, а работать Вулф очень не любил, особенно если банковский счет у него в полном порядке. Но я, встретившись с ним глазами, слегка поджал губы. Вулф вздохнул и снова обратился к клиенту:
- Слушаю вас, - буркнул он.
Файф начал, и я стал записывать. Его брат Бертрам неожиданно появился в Нью-Йорке с месяц назад, никого не предупредив, после двадцатилетнего отсутствия, снял номер в отеле "Черчилль Тауэрз" и связался со своими родственниками - старшим братом Дейвидом, который как раз сейчас все объясняет, младшим братом Полом и сестрой Луиз, в замужестве - миссис Таттл. Все они, включая зятя Таттла, были очень рады снова увидеться с ним после стольких лет; они также обрадовались, когда узнали, что он таки сорвал куш Дейвид выразился иначе: "Напал на золотое дно - разведал и заполучил в собственность урановую жилу в четыре мили длиной недалеко от местечка Блэк Элбоу в Канаде". Всегда ведь приятно узнать, что кому-то из членов твоей семьи повезло.
Итак, они радушно встретили Бертрама, своего брата Берта, а вместе с ним - некоего молодого человека по имени Джонни Эрроу, приехавшего из Канады и поселившегося в том же номере в "Черчилль Тауэрз". Берта переполняли родственные чувства, его тянуло на воспоминания детства, он даже попросил Пола, который был агентом по торговле недвижимостью, закинуть удочку насчет покупки старого дома в Маунт Киско, где они все родились, где прошло их детство. По всему было видно, что это не гость приехал - вернулся член семьи. Десять дней назад он пригласил их к себе на обед, на субботу, на шестое, с тем, чтобы после обеда ехать всем вместе в театр. Но в четверг он оказался в постели с воспалением легких. Ложиться в больницу отказался и настоял, чтобы они отобедали в "Черчилль", как и договаривались, и чтобы билетам в театр не дали пропасть; так что в субботу вечером они собрались у него в номере, и все прошло по программе, а после спектакля все опять вернулись в отель на легкий ужин с шампанским.
То есть, вернулись четверо - сестра Луиз с мужем, Джонни Эрроу из Канады и сам брат Дейвид. Младший, Пол, заявил, что Берта нельзя бросать одного с сиделкой, и в театр не поехал. Когда все четверо вернулись после спектакля, то в номере их поджидала в некотором роде ситуация. Пола уже не было, а у сиделки был разорван халат, на шее, щеках и кистях рук - синяки. Она успела позвонить доктору, чтобы тот прислал ей замену, и собиралась уйти, как только придет новая сиделка.
Некоторые ее высказывания пришлись сестре Луиз не по душе, и она велела сиделке уйти немедленно, что та и сделала. Луиз позвонила доктору и сказала, что до прихода новой сиделки подежурит сама. Джонни Эрроу исчез, оставив на месте событий только Дейвида и Луиз с мужем, Винсентом Таттлом; а когда Дейвид убедился, что Берт крепко спит в постели после дозы морфия, который сиделка ввела ему по распоряжению врача, он тоже отправился домой.
Луиз и Таттл легли в комнате, принадлежавшей, по-видимому, Джонни Эрроу, но они еще не спали, когда раздался звонок; Таттл пошел открывать и увидел за дверью Пола, Пол сказал, что внизу, в мужском баре, на него напал Джонни Эрроу и в качестве доказательства предъявил целую коллекцию синяков и кровоподтеков. Самого Эрроу увели двое копов.* Пол уверял, что у него сломана челюсть и, возможно, пара ребер, и что вести машину домой, в Маунт Киско, ему не хочется; его устроили на кушетке в гостиной, и через полминуты он уже храпел, а Луиз и Таттл, заглянув к Берту еще раз, вернулись в постель. Разбудил их Пол часов в шесть утра. Сам он проснулся от того, что свалился с кушетки; он пошел проверить - как Берт, и увидел, что тот умер. Позвонили портье, чтобы он вызвал какого-нибудь врача. По настоянию Берта его лечил старый врач их семьи, которого он помнил с детства, но ждать, пока тот приедет из Маунт Киско, - это было бы слишком долго. Хотя ему они, конечно, тоже позвонили, и он приехал попозже.
* Полицейский (жарг.).
Вулф заерзал на месте. Ерзает он так: рисует кончиком пальца на подлокотнике кресла круги размером с центовую монетку.