— А? — ответил приятный голосок.
— А как кухонные часы оказались на крыше? – поинтересовался я, вешая часы обратно.
— На крыше? То-то я смотрю их нет. Не знаю, может, кто в дом забрался, пока нас не было. Надо вещи проверить.
Войдя в гостиную, я увидел свою жену, сидящую в старом кресле и переключающую пультом телеканалы.
— Я не помню, зачем я оделся в это, — сказал я, подняв руку в свитере. — И не помню, когда я привез эти вещи из города.
Она повернулась и недоуменно моргнув, спросила:
— Мы их сюда не брали. Ты разыгрываешь меня?
Я стоял и с непониманием смотрел на снятую и сложенную мной зимнюю одежду.
— Виталь, что это значит? — спросила она, выведя меня из ступора.
— Без малейшего представления. Но надо понаблюдать за моей психикой. Она меня начинает беспокоить, — сказал я.
Решив переключиться, я, нежно взяв за кисть Таню, уверенно потащил в спальню. Она деланно охнула и подчинилась. В спальне я повалил ее на кровать и уткнулся носом ей в волосы. Ее кожа приятно пахла летом, и я нежно поцеловал ее.
Час спустя мы лежали и тяжело дыша, размазывали по коже пот.
— Мусчина, самец, - смешным голоском сказала жена. — Пришел, взял и овладел. Пещерный человек.
Я, улыбаясь, поцеловал ее и поднялся с намерением пойти в душ. Обогреватель для воды в душе мы еще не сделали, но на такой жаре вода и так была почти горячая. Выйдя через кухню на улицу, я хотел направиться в душ, который скрывался в густом березняке, но мой взгляд привлекла книга, валяющаяся рядом на грядке. Я наклонился и поднял ее.
Книга была заложена закладкой, держащейся на скрепке, в этом месте я ее и открыл. Я имел привычку класть закладку над тем абзацем, на котором остановился читать и сейчас тоже нижний край закладки был над одним из абзацев. Я бегло прочел его:
«Отложи свои дела и немедленно полезай на второй этаж через окно! Я сейчас не могу тебе всего объяснить, но поверь Гарри, тебе это нужно больше, чем мне!»
На секунду я задумался над тем, откуда взялась эта книга, и кто в ней так положил закладку, если я этого точно не делал. И ответ нашелся быстро — жена отлично знала мою привычку так закладывать книги и, по-видимому, сделала это, чтобы начать какую-то забавную любовную игру, подобную тем, в которые мы по понятным причинам иногда играли. Она, наверное, положила эту приманку еще до моего «нападения» на нее и теперь это было уже ни к чему, но у меня еще оставались силы, и я решил принять эту игру. Опершись ногой на бочку, я с легкостью забрался на крышу пристройки и заглянул в окно — в пустой комнате, не считая вещей сложенных по углам, был полный порядок. Мне любопытно было, что она задумала. Я перелез через подоконник и…
Оказался в феврале. И в пустой до этого комнате вновь появились разбросанные по полу книги и чашка недопитого чая.
Сработало! Но на какой волосок от осечки! Хотя рассчитано все было чертовски удачно! Кого как не себя может лучше всех знать человек?!
Я поднялся на ноги, и снова трясясь нервной дрожью, подошел к окну. Августовского Виталика нигде не было видно. По-видимому, он был где-то недалеко и снова справлялся с очередным помутнением в голове. Конечно, это привнесет в его или точнее в мою жизнь новые вопросы, но по-другому сейчас было никак.
Решив, что на сегодня хватит, я, измотанный, сел в машину и, заведя остывший за несколько часов двигатель, положил, наконец, на соседнее сиденье немецкий смеситель. Холодные стекла запотели от моего дыхания. Включив обдув, я сидел, стараясь не шевелиться, и подводил богатые итоги сегодняшних исследований.
Приехав через час домой, я, обняв и поцеловав жену, пошел в ванную. Именно в ванной я любил думать и когда требовался часик напряженной умственной работы, я запирался именно тут.
— Виталь, ты не оборзел часом? Тебя не было весь день, и ты приезжаешь и сразу запираешься в ванной? Что происходит? — раздался за дверью недовольный голос жены.
— Милая, я скоро выйду. Уделю тебе внимание, не беспокойся, — ласково ответил я и услышал, как кресло-каталка поехало в комнату.
Итак, что мне делать дальше? В принципе это было очевидно — я, придумав как себя предупредить насчет сентябрьской трагедии, спокойно перелезаю в прошлое и живу там, не испытывая ни малейшего дежа вю. А в день, в который Таня должна будет попасть под машину, не выпускаю ее из дома, ну или придумываю еще чего-нибудь, не суть. Так ли все просто? Все вроде так, да что-то мешало. Я не мог понять чего…
Вдруг раздался настойчивый стук в дверь ванной. Я, перегнувшись через край, открыл дверь. В ванную комнату, насколько могла, въехала на своем кресле Таня. Глаза у нее были мокрые.
— Виталь, скажи честно, ты мне изменяешь?