На площади перед гостиницей было оживленно — стояло два десятка армейских бронетранспортеров и грузовиков, суетился народ, загружая в грузовики длинные зеленые ящики. Лейтенант Грабовски ввинтился в толпу камуфлированных как горячий нож в масло — убежал уточнять, куда нас посадят. Сержант Мейсон залез в свой вещмешок:
— Так, парни, наша радиоаппаратура пошла на дно вместе со всем прочим оборудованием, но я достал для нас простенькие рации с гарнитурами!
С этими словами он принялся раздавать радиостанции. Когда дело дошло до меня, я покачал головой:
— Не надо, Мейсон, у меня она долго не проживет.
— Бери-бери, Рохо, персонально для тебя я достал рацию из специальной армейской серии, она экранированная и защищенная от любых помех! — оскалил зубы в ухмылке сержант, — Ядерный взрыв переживет! Пользуйся и цени!
— А за что латиносу такое счастье? — завистливо спросил Слай, но Мейсон проигнорировал вопрос.
Я принял рацию, которая и правда выглядела круто — в обрезиненном сплошном корпусе, увесистая такая, на корпусе были когда-то выбиты какие-то индексы, ныне старательно замазанные черным лаком. И когда успел достать, ушлый сержант? И самый главный вопрос — а не слишком ли много он обо мне знает? А еще — кто он, сука такой?!
Я сунул блок рации в карман, горошину гарнитуры вложил в ухо, включил устройство и поморщился — в ухо ударил неприятный шорох и треск, типа атмосферных помех. Что за на?
— Что за хрень происходит в эфире? — раздался недовольный вопрос Роки, — Я не могу настроить шумоподавитель! Неисправна эта рация!
— Не забивай эфир, Роки, — ответил ему голос Мейсона, — Эти помехи местная особенность — считай, что ты сейчас слышишь голос Ока.
Тем временем вернулся Грабовски и вернулся не один. С ним объявился какой-то тип в песочной форме ВС САСШ и с погонами лейтенанта и нашивками корпуса морской пехоты.
Невысокий, худощавый мужик неопределенного возраста с многочисленными морщинками в уголках выцветших глаз, оглядел меня с ног до головы — как будто рентгеном просветил.
— Этот парень?
— Этот, — кивнул Грабовски.
Происходящее мне не понравилось, но ради разнообразия и во имя недавно заключенного договора я решил не лезть в бутылку и только приподнял левую бровь в своем фирменном злодейском стиле. Полчаса перед зеркалом тренировал, между прочим. Жаль, что жест ни на кого никакого впечатления не произвел. Вояка сказал командным голосом:
— Ты идешь со мной, солдат!
— Куда это? — недовольно переспросил я.
Морпех удивленно поднял брови. Грабовски вздохнул и закатил глаза. Потом снизошел до объяснений:
— Как и договаривались, у тебя будет работа по профилю — будешь искать аномалии на дороге.
Да не вопрос! Вот это я понимаю, вот так работать можно — все объясняют просто и по человечески, никаких «ты должен» и «шагом марш». И всего то потребовалось сунуть пистолет в рожу непосредственному командиру. Прав, ох как прав был Аль Капоне, который говорил, что добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо больше, чем просто добрым словом!
Мы с морпехом прошли к небольшому вездеходу, раскрашенному в песочный цвет. За установленным на крыше пулеметом неторопливо жевал резинку здоровенный черный сержант.
— Тебе нужен обзор, чтоб работать? — деловито спросил лейтенант.
— Да, желательно сидеть на переднем сидении, — кивнул я.
— Размещайся — кивнул морпех на вездеход и куда-то убежал.
Я под удивленным взглядом сержанта за пулеметом неторопливо открыл тяжеленную дверь пассажирского места и с достоинством уселся на не слишком удобное сидение. Хотя, наверняка, мне предстояло ехать гораздо комфортнее, чем в кузове грузовика, куда сплавили остальных.
Я подмигнул наблюдающему за мной водителю и спросил:
— Закурить есть чем?
— А ты кто вообще? — подозрительно спросил мужик, протягивая мне зажигалку.
— Я ваш ангел-хранитель! — хохотнул я, вытаскивая из своего понтового золотого портсигара сигариллу и прикуривая от зажигалки. Показывать свой фирменный трюк с разрядом я не решился — и так слишком много внимания.
— Закурить дай, ангел! — немедленно потребовал водитель. Пришлось делиться с ним и с пулеметчиком, который тоже захотел свою долю.
Мы сидели и пускали ароматный дым в окна вездехода наблюдая за беготней вокруг. Пробегающие мимо солдатики завистливо крутили носами, и каждый второй пробовал стрельнуть сигаретку, но я всех посылал в пешее эротическое путешествие — курева было немного, до Карибов было далеко, а местное говно я только под угрозой расстрела стал бы курить. Минут через сорок вернулся лейтенант, принюхался и требовательно протянул руку — пришлось и его угостить.