Сначала яркой вспышкой полыхнул камень, залив зал мертвенно-синим светом, следом за тем меня чуть не располовинила захлопнувшаяся дверь. Удержать ее я никак не мог, и только чудом успел увернуться, толкнув при этом Нифонтова, да так, что он чуть напарника не обогнал.
Ну, а следом раздался голос, который шел, кажется, отовсюду.
- Всего трое – говоривший явно был опечален тем фактом, о котором шла речь – Маля жертва. Слабая! Но лучше такая, чем никакой. Этого хватит… Хватит…
Камень сиял все ярче и ярче, и в какой-то момент в этом сиянии словно кино начали показывать. Белая равнина, черное небо над ней, и – старик в черном, выбирающийся из снега. Вот он встает, отряхивается, после достает из сугроба длинный сучковатый посох.
- Он нас видит – шепчет Нифонтов – Точно видит!
И я согласен с ним. Очень уж плотоядная улыбка бродит по костистому лицу, слишком недобро поблескиваю глаза под кустистыми седыми бровями.
- Это Карачун и есть – сообщает нам Пал Палыч – Точно говорю!
Да уж сам уже сообразил, кто этот дед. И мне очень, очень не нравится, что он, перехватив посох поудобнее, легко, словно скользя над сугробами, направился прямиком к нам.
- Ноги – просипел Николай – Они – лед!
Я дернулся – и не смог пошевелиться, даже упасть – и то не получилось. А все потому, что и я, и мои спутники превращались в ледяные статуи, такие же, как и те, что нас окружали.
А старик подходил все ближе и ближе, еще минут пять – и он с равнины шагнет прямо сюда, в подвал. И хорошего ни нам, ни всем остальным людям, что сейчас пьют шампанское, режут салаты и заворачивают подарки от того точно не будет.
- Чего делать-то? – неожиданно растерянно спросил у нас всегда уверенный в себе Нифонтов – Ребята?
И тут я сделал то, что умел. Я не колдун, не перевертыш, не волкодлак. Я – наемник, который умеет находить то, что другим не под силу, не упускать свою выгоду, драться и стрелять.
Именно последнее из перечисленных умений я и пустил в ход. Достал пистолет и выстрелил прямиком в камень. Пуля есть пуля, она сбила драгоценность с возвышения, та упала на пол с жалобным бряканьем и, как мне показалось, разбилась.
Может, это вовсе не камень был, а кусок льда?
Синий свет, заливавший зал, потух, и в последних его отсветах, я увидел, как темная фигура, там, за окоёмом, сначала, сотрясаясь от гнева, вскинула вверх руки, а после ее словно вобрал в себя белый, точно саван, снег.
Ну, а после я и сам грянулся о пол, ощутив, как замерзли мои ноги. Но зато душу согрел скрип открывающейся двери.
- Вот так просто? – изумленно произнес Пал Палыч – Пулей? Артефакт?
- Когда его делали, огнестрельного оружия не существовало – предположил я – Потому и эти бедолаги погибли. Что лук, что фузея для такого не подойдут. Долго, хлопотно… А мы то из 21 века, за нами технологии.
- Или просто они не сообразили, что делать – поддержал меня Нифонтов – Как я. Спасибо, Макс. Не забуду.
Он встал с пола, подошел к кучке синих осколков на полу и раздавил ее подошвой своего остроносого «чоппера».
Ну, а следом превратились в ледяную крошку и статуи, одна за другой. И тут нашим предшественникам не повезло.
Или наоборот – повезло. В своем времени жили, в нем и померли.
На наше счастье, «пробок» ни в области, ни в столице не наблюдалось, потому к половине одиннадцатого мы добрались до Сухаревки. О том меня попросили попутчики, сказав, что автобус свой с Пятницкой завтра заберут.
- Спасибо Макс что подбросил – стукнул меня кулаком по плечу Нифонтов и собрался вылезти из салона – С наступающим!
- Эй-эй – цапнул я его за рукав – А мой гонорар?
- Какой? – немного деланно удивился Николай – Договор был какой? Нам артефакт, тебе брошь. Нет Ока – нет награды. Все справедливо.
- Тем более что ты его в труху и разнес – добавил Пал Палыч.
- То, что вы без улова – не моя проблема. Мое дело было привести вас туда, где артефакт лежит и содействовать. Привел? Привел. Содействовал? Содействовал. Так что выньте и положьте!
- Вы чего тут ругаетесь? – дверь открылась и в салон заглянул Олег Георгиевич Ровнин, начальник моих спутников, как всегда элегантный, благожелательный и пахнущий хорошим табаком. И, по-моему, еще коньячком из дорогих, элитных – А? Привет Максим!
В результате мы переместились на крыльцо, где выяснение отношений и ругань, пока еще не на повышенных тонах, продолжилась. Причем Ровнин из этого словесного месива как-то умудрился выудить все необходимые факты, которые составил в подробное описание произошедшего с нами.