Что же касается того, что Дедал делал для певицы, это могли быть самые разнообразные услуги. Когда молодой человек не был занят очередной рекламной концепцией, он мог участвовать в организации концертного тура, мог подменить водителя Миолы, мог, вместо продюсера, представить её нужным людям, мог курировать покупку недвижимости или машины для певицы и т.д. Молодой человек всегда был серьёзен и несколько насмешлив.
Когда Миола почувствовала себя желанной в глазах тысяч мужчин, истекающих слюной по её откровенным фотографиям. Когда история её сообщений на страницах в соцсетях стала трещать по швам от писем озабоченных фанатов. Тогда, первым кого молодая певичка решила покорить, стал помощник продюсера Фример. Однако затащить Дедала в постель оказалось непосильной задачей. Криэйтор в серой шляпе никогда ни с кем не сближался. Ни одно его знакомство с представительницами женского пола не заходило дальше лёгкого флирта. Миола его не интересовала, как и все, кто его окружал, будь то женщины или мужчины. Казалось, что такой спрут как похоть, никогда не мог вонзить щупальца в его душу.
Интересуясь мнением Фрэнки о Дедале, темнокожая педагог назвала молодого человека асексуалом в своеобразной форме. “Он способен видеть эстетику сексуального, он способен раскрыть многогранную глубину сексуального. Но это имеет для него столько же значения, как и эстетика безобразного”. Таковы были слова дредастой негритянки. Франчетту Милигано познакомил с талантливым парнем Розенберг, после того как продюсер назначил его своим помощником. Единственный, не вполне достоверный, слух о личной жизни Дедала был следующим. Если верить ему, то когда-то у молодого человека были отношения с актрисой, которая была старше его на десять с лишним лет. Но связь их была недолгой, менее полугода, так как, по неизвестной причине, женщина совершила самоубийство.
Однажды Миола застала Дедала за странным делом. Молодой человек ждал девушку в гостиной в её квартире, дабы отвести её в аэропорт. Она вошла и увидела его стоящим лицом к широкому окну, взор его был обращён на ночной город. Вытянув руку вперёд, он будто видел кого-то пред собой. Его уста произнесли следующее:
Я сердца своего вампир,
Я создаю из пустоты мир;
Я заточён внутри себя,
Вокруг океана из огня.
Из хаоса я осязаю время,
Из времени я извлекаю хаос;
Я добровольно несу бремя,
Симфония смерти – моя жалость.
Проговорив это, помощник продюсера ещё некоторое время внимательно всматривался куда-то перед собой. Певице вспомнились слова темнокожей подруги, характеризующие молодого человека – “он одержим идеями”. Какими конкретно идеями, слепая кукла до конца не понимала. Но в том, что Дедал одержимый, после этого случая она не сомневалась. Девушка окликнула молодого человека, сделав вид, что только вошла в комнату. Дедал повернулся к ней, и, привычно улыбаясь, спросил, готова ли она уже ехать.
После этого Миола больше не стремилась понять странного парня со странным именем. Он был одновременно и где-то рядом, и где-то далеко. Он сосуществовал рядом, в мире шоу бизнеса и рекламных брендов. И он же обитал где-то далеко, в мире грёз и размышлений. Однако девушка, несмотря ни на что, на каком-то глубинном животном уровне, чувствовала, что среди гламура, фальши, кокаина, секса и суеты, в молодом криэйторе со странным именем, есть что-то настоящее. Есть что-то контрастирующее с глянцевой физиономией Эл Эй. Что-то, что она утратила. А быть может, никогда и не имела.
На фоне Дедала, Миола ощущала себя опустошённой. Она была не способна к страстному увлечению, не способна к одержимости, которая читалась в глазах и речах молодого криэйтора. Она бы не смогла дать себе в том отчёт, но глухая непреднамеренная зависть к внутренней жизни помощника продюсера, незаметно для неё самой, съедала её изнутри. Концертные туры, вечеринки, секс и кокаин – генерировали умеренную мотивацию к жизни, дарили кратковременные радости и удовольствия, но не могли воссоздать прочную броню полноты ощущения. Волнение на сцене уже не было так приятно, выброс адреналина под взглядами многотысячной толпы угасал, едва начавшись. Музыка на вечеринках всегда заканчивалась. Удовольствие от секса могло быть не всегда, хотя любовники у эпатажной певицы имелись в избытке. Только белый порошок сохранил свой статус фаворита. Ведь он, пусть даже на несколько мгновений, давал возможность ощутить полноту жизни, дарил целостность мыслей с телом, помогал достичь единства между миром и собой. В этом многогранном, зыбком как утренний туман, ощущении, заключалось счастье. Жаль, что это ощущение невозможно было удержать, невозможно было сохранить в себе. Жаль, что счастья без кокаина не существует.